Книга Лживые свидетели, страница 72 – Марина Серова

— А вас, значит, не заподозрят?

— Ну, не знаю… Крашенинников был уверен, что лучше это сделать мне. Ну, убрать Пантелеймонова. Он пообещал, что выплатит мне вознаграждение за участие, когда все успешно завершится. Время на раздумья ограничено, принимать решение нужно было срочно. А поскольку Константин Вячеславович ни в какую не хотел соглашаться, то решено было его убить.

— Вы сказали, что оружие вам передал Александр Крашенинников. Когда это произошло? — спросила я.

— В тот вечер, когда я приехал в коттедж подписывать документы. У него пистолет был с собой.

— А куда орудие делось потом?

— Я унес пистолет с собой. Спрятал в офисе. Сначала я хотел положить его в ящик письменного стола, но потом передумал. Решил спрятать пистолет в туалете. Там есть место между бачком и стеной. Я прикрепил пистолет скотчем к стене.

— Так вы так и не произвели ни единого выстрела из этого пистолета? — спросила я.

— Нет! Я не смог этого сделать. Правда, сначала я думал, что справлюсь, но потом… я очень сильно испугался. Я просто не подумал, что это так трудно сделать. Особенно когда я увидел Константина Вячеславовича.

— А где вы его увидели?

— Он находился у себя в кабинете, а я как раз тогда начал спускаться с лестницы второго этажа, — объяснил управляющий.

— А кто еще находился в кабинете? Или Пантелеймонов был один?

— Нет, не один. В кабинете был Иннокентий Вячеславович. Они, кажется, начали ругаться, во всяком случае разговаривали на повышенных тонах. Далее я увидел, что Иннокентий схватил бутылку со спиртным и замахнулся на брата, видимо, хотел ударить, пока Константин находился к нему спиной. Но передумал, наверное, потому что услышал, как я спускаюсь. Тогда он просто ушел из кабинета. Вместе с бутылкой.

— А что вы сделали? Ведь Иннокентий вышел из кабинета Константина, других свидетелей рядом не было…

Ростислав Солеваров ответил не сразу. Он как-то весь поник и опустил голову.

— Я какое-то время еще постоял на лестнице, — глухим голосом проговорил он. — Я держал в руке пистолет и наблюдал, как Константин Вячеславович допивает спиртное. Я даже попробовал прицелиться ему в голову, но это плохо у меня получилось. Руки задрожали, по спине пробежали мурашки, мне по-настоящему стало плохо.

— То есть вы не смогли застрелить Пантелеймонова и поэтому решили воспользоваться холодным оружием? — спросила я.

— Да вы что?! Я же уже сказал, что не убивал Пантелеймонова! Уж если я не смог выстрелить, то как я смог ударить его ножом?

Да, конечно, но я специально решила подлить масла в огонь.

— Но что же вы тогда сделали, Ростислав Анатольевич? Ведь не могли же вы вечно стоять на лестнице и смотреть на Пантелеймонова.

— Я начал подниматься по лестнице, подумал, что необходимо будет все объяснить Крашенинникову. Ну, не убьет же он меня за то, что не я смог застрелить Пантелеймонова. Так вот, я уже почти поднялся наверх полностью, но в этот момент услышал, что внизу в кабинет кто-то пришел.

— Почему вы так решили? — спросила я.

— Потому что я ясно услышал, как Пантелеймонов кого-то спросил, что он тут делает. Ну, или что-то в этом роде. Как-то так, точно я не могу сказать.

— И это все? Что вы еще слышали?

— Больше ничего. Потом ничего слышно уже не было. Я еще какое-то время так постоял, решая, как быть дальше. Я мог снова спуститься в кабинет и посмотреть, что там происходит. Но потом решил, что нет, я просто не выдержу такого чудовищного напряжения. У меня вся рубашка промокла от пота. И вот когда я уже принял окончательное решение пойти в спальню Маргариты, я вдруг услышал шаги, довольно-таки громкие. Как будто тот, кто так шел, был человеком, уверенным в себе. Я все-таки пересилил себя и, спустившись на несколько ступенек, перегнулся через перила и заглянул вниз.