Книга Ночь в объятиях покойника, страница 35 – Ирина Дементьева

Мы одновременно посмотрели друг на друга, вздохнули и захохотали. Эта птичка к нам не залетала уже очень давно.

К дому гадалки решили идти ночью, к моменту, когда у большинства сотрудников заканчивается смена. Чтобы не терять время даром, мы подумали, что Юре всё же необходимо пообщаться с горничной Анастасией. Девушка очень расстроена и зла на сына Михаила. Если мы сможем надавить на нужные точки, то она точно расколется. Конечно, не хотелось причинять вред ей и её будущему ребенку, но я была уверена, что Михаил совершил убийство, и, рассказав нам правду, Настя спасет и себя.

А я же взяла на себя Геннадия Петровича и пригласила его на обещанную прогулку на лодке. Только сейчас я поняла, что если Геннадий местный, то он мог знать Михаила. И если он тут работает, то наверняка попадался ему на глаза.

Надо признать, что мой ветхий кавалер знал толк в ухаживаниях. Даже жаль было разбивать его надежды.

Геннадий решил, что будет романтичнее взять вёсельную лодку, чем катамаран. И весь путь до середины озера он, раздувая ноздри, налегал на весла. Он так старался, что его лицо приобрело цвет спелого помидора. Это свидание грозило окончиться в больнице. Когда пот, струящийся по нему, стал затапливать лодку, я всё же тонко намекнула, что пора бы отдохнуть:

– Геннадий, здесь так красиво! Давайте остановимся и полюбуемся видом.

– Как скажете, Оленька. Будь моя воля, я бы еще пару кружков сделал, люблю физическую нагрузку, но ваше желание – закон, – он стер пот со лба рукавом рубашки, потом потянулся под сиденье и достал оттуда бутылку и две рюмки, – Я решил для создания настроения захватить с собой мою фирменную настойку.

«Напоить меня решил, стервец!»

– Как это предусмотрительно, но я совсем не пью, – я попыталась отказаться.

– Вы обязаны её попробовать, это произведение искусства, – он протянул мне рюмку.

Я сдалась, мне нужно было его разговорить, а это был единственный доступный сейчас способ. Настойка огнем прошлась по горлу. Я, как рыба, открывала рот в попытках сказать хоть слово. Когда возможность дышать вернулась, я поняла, что в этой гонке мне не победить и решила брать не лаской, а бить сразу в цель:

– Геннадий, вы знайте, я до сих пор не могу забыть ваш рассказ о строительстве этого дома отдыха. Такая трагедия! Бедная семья!

– К сожалению, в мире много несправедливости.

– Но что же стало с мужем погибшей? Неужели он так и оставил борьбу, которую начала его жена?

Геннадий помрачнел, не говоря ни слова, выпил еще рюмку.

– А что он мог сделать? Доказательств причастности Каримова к смерти жены не было?

– А борьба за школу?

– Эта битва давно была проиграна. Только Танька этого не понимала.

– Танька? Вы их хорошо знали? – поймала его.

– Я? Нет! – Геннадий замешкался, – Весь поселок о них судачил, вот и кажется, что они свои, родные.

– Почему же никто тогда не помог Михаилу? – я не сдавала позиций.

– Помогали. Кто чем мог, – он выпил еще, – Оленька, давайте сменим тему, такой прекрасный день, не будем о грустном. Всё это было так давно, и сейчас эта история, наконец, закончилась.

– Что вы имеете в виду? И где же теперь Михаил? Наверно, он был бы рад узнать, что настоящий преступник наказан, – я внимательно смотрела на Геннадия, стараясь уловить все его эмоции.

– Многие вздохнули спокойно после его смерти, – он мрачно посмотрел на меня, но через секунду уже улыбнулся и добавил, – Засиделись мы, надо плыть к берегу, а то на ужин опоздаем. Сегодня подают чудную рыбку.