Онлайн книга «Околдовать и удержать, или Какими бывают женщины»
|
Буран схватил меня за волосы и потащил наверх по ступенькам. Я заревела от боли, страха и безысходности. – Пожалуйста, отпусти меня! Пожалуйста… – Заткнись, дура! Я оказалась в неизвестном помещении. Буран велел мне успокоиться: – Послушай, хватит ныть. Жрать умеешь готовить? – Умею. – Вот и иди на кухню. Сваргань хороший ужин на пятерых. Продуктов в холодильнике полно. Давай, нитками шевели, а то у меня помощница по хозяйству приболела. Перед тем как пойти на кухню, мне разрешили зайти в ванную комнату и привести себя в порядок. – О господи, куда же я вляпалась? – шептала я своему отражению в зеркале. Из зеркала на меня смотрела обезумевшая от страха женщина с белым как смерть лицом и всклокоченными волосами. Я разглядывала себя и ничего не могла понять. Меня била крупная дрожь, руки ходили ходуном, я даже уронила расческу. У меня нет шансов спастись. Живых свидетелей убирают, как несчастную цветочницу… Если только бежать… Но куда, как?.. – Я хочу жить, – прошептала я помертвевшими губами. В дверь загрохотали кулаком. – Ты что там, уснула? Я вздрогнула, очнулась и открыла дверь. – Пыталась привести себя в порядок. – За то время, пока ты свою рожу намывала, можно было полк баб искупать, – хмыкнул мордастый подонок. Стараясь не обращать внимания на грубость, я отправилась на кухню и открыла холодильник. Увидев курицу, решила запечь её в духовке вместе с картошкой, а пока она будет готовиться, сделать салат. Кухонное окно было забрано кованой решёткой. Из окна виднелся массивный забор выше человеческого роста. Я принялась резать салат, но тут на кухню зашёл Буран. Я вздрогнула и чуть не порезала палец. – Ну, ты чего трясёшься, как осиновый лист? Не бойся, голубка, я не такой страшный дядя, как ты думаешь. Я могу быть очень даже нежным и страстным. – Вы меня убьёте? – Если будешь себя хорошо вести, то нет. – А что я должна делать? – Для начала приготовь поесть, а там посмотрим. Тебе Олег что-нибудь про свои дела рассказывал? – Нет. Мы о делах вообще никогда не говорили. – Я старалась быть очень убедительной. – Хочешь сказать, он даже ни разу не обмолвился о своих делах? – А что я в них понимаю? Зачем мне вникать в его дела? Чтобы меня потом пытали? – Ну-ну… Складно поёшь. Жрать скоро? Я накрыла бандитам на стол, вновь вернулась на кухню. Села у окна. Я понимала, что жизнь моя висит на волоске. Ещё немного, и меня отправят к Вадиму… Ну что ж… Вадим, наверное, скоро мы встретимся и обязательно поговорим. Почему-то вспомнилась минута, когда я узнала о смерти Вадима. Хотелось просто наглотаться таблеток. Я почувствовала себя виноватой в том, что произошло. Я вдруг ощутила запах беды… Мне стало страшно – я с ним больше не встречусь и не смогу попросить прощения за то, что жила в грехе, а также прощения за жизнь без него. Мне хотелось, чтобы Вадим вернулся ко мне хотя бы во сне, и я жила в ожидании… То, что происходит со мной сегодня, даёт мне надежду на встречу с Вадимом там, на небесах… Терять мужа больно. Очень больно… Больно оттого, что никто не поможет, и надо самой выкарабкиваться из этого кошмара. Хорошо помню момент, когда я зашла в квартиру и поняла, что Вадима больше нет. И чётко осознала, что каждый прожитый день приближает меня к встрече с ним. Я представила картинку: приходят гости, вешают в прихожей пальто и проходят в комнату. Хозяева остаются в прихожей и начинают разговаривать с пальто, не замечая гостей. То же самое происходит с душой человека, когда она покидает тело. Мы глупо продолжаем отождествлять человека только с его телом, не замечая души… Остаётся только тело. Из человека уходит душа. |