Книга Французское наследство, страница 61 – Дарья Булатникова

Лёлька задумалась, какую пользу может принести Маргарита, и ляпнула:

— Ну, тогда полей цветы на подоконнике и выгуляй Лукаша, я про него совсем забыла.

— Холера! — выругалась подруга. — То-то я смотрю, собака у тебя грустная какая-то. Думаю — уж не заболела ли? Тогда я побежала её выводить! Минут через сорок, если не вернешься, перезвоню.

Покачиваясь на мягких подушках лимузина и бездумно таращась на проплывающие за окном городские пейзажи, Лёлька пыталась сообразить, какую полезную информацию ей удалось добыть. Но по всему выходило, что почти никакой. И это притом, что она ноги сбила, мотаясь туда-сюда. И как это, интересно, другим удается раскрывать преступления? Может, они меньше бегают, а больше думают? В голове появился смутный образ сурового мужчины, рисующего на бумаге сложные таблицы и выписывающего в столбик вопросы и ответы на них. Вот только что это за вопросы?

Зажмурившись, она мысленно сформулировала целых три:

1. Кто убил Вотю?

2. Зачем кому-то понадобилось убить Вотю?

3. Как найти убийцу?

Печально, но факт: ответов на эти вопросы не было. Открыв глаза, Лёлька вдруг обнаружила, что машина едет по улице, на которой живет её братец. Ох уж этот братец!

— Стой! — заорала она так, что водитель от неожиданности резко нажал на тормоза, и лимузин совершенно несолидно взвизгнул и едва не вспахал породистым носом асфальт.

Провожаемая возмущенным взглядом шофера, Лёлька выкарабкалась из машины и припустила к мрачной дореволюционной пятиэтажке, где обретался Игорь.

Брата она застала в странном состоянии. Он сидел в мастерской, но не работал, как обычно, а употреблял пиво с подозрительной копченой рыбой. В квартире царила непривычная тишина.

— Ты с кем был первого числа в "Мартинике"? — с места в карьер напустилась на него Лёлька.

Игорь тяжко вздохнул, допил пиво из огромной латунной кружки, привезенной Костей Мочалиным из Баварии в качестве сувенира, и раздраженно посетовал:

— Уже донесли? Вот ведь городок — каждая собака про тебя всё знает!

— Городок — не городок, а в этом клубе тебя точно все знают. Ну, колись побыстрее, мне некогда!

— Вот так всегда, — философски заметил братец. — У близкого человека жизнь, можно сказать, рушится, а ей некогда.

Присмотревшись к Игорю, Лёлька заметила покрасневшие веки и скорбные складки у губ.

— С Вандой полаялись, — догадалась она.

— Ванда ушла, — мрачно уточнил брат. — И детей забрала. И домработницу. Остался я один-одинешенек.

В голосе его прозвучал такой надрыв, что Лёльке стало жаль идиота. Но, подавив жалость в зародыше, она констатировала:

— Докобелировался.

— Да при чем тут я? — удивился Игорь. — Ванда ушла к другому. Любовь у них, видишь ли, неземная. Меня только в известность поставили. А самое интересное, знаешь, что?

— Что?

— Я ведь этому уроду дом проектировал. Сам его привел сюда, с Вандой познакомил. Ну, он на новоселье свое мне и преподнес подарочек — жену с детьми умыкнул, гнида!

— Так ты его знаешь? И знаешь, где живет?

— Естес-с-ственно! Я даже знаю, сколько у него, гада, сортиров в доме. Четыре! Представляешь — четыре! Ну скажи, зачем нормальному человеку четыре сортира? — злобно спросил Игорь, словно количество санузлов в доме соперника мучило его больше всего.

— Откуда мне знать, зачем? Я другого не понимаю: почему ты тут наливаешься пивом, словно страдающий водянкой бюргер, вместо того, чтобы отправиться туда и вернуть семью на законное место?