Книга Детектив для неправильных людей, страница 119 – Ольга Назарова

– Ночью? Одна?

– Почему одна? С Малком. Вань, я тебя очень прошу… Не попадайся мне сейчас под ноги и под руки тоже не стоит. А ещё лучше, пойди и спроси у дяди.

– Так он же спит!

– Ничего он не спит – очень старательно изображает сон. Так что можешь сбегать и уточнить.

Наивный Иван, понадеявшись на то, что в любом случае Машу-то догонит, метнулся к дому, а когда, наткнувшись на полностью одетого Хантерова, выскочил обратно вместе с ним, Маши уже и след простыл.

У каждого человека есть кое-что очень-очень личное. Такое, что даже самым близким показывать не надо. Нет, не потому что это как-то постыдно, а просто потому, что касается только вас и никого больше.

Это личное надо знать в лицо, узнавать его шаги, понимать, как с ним общаться – общаться с самим собой.

Маша себя знала… Она много чего могла делать, многое умела выносить, но наступал какой-то предел, когда внутри закручивалась спиралью ярость уже на любого, кто подходит слишком близко, на всех, кто её беспокоит, когда она сама уже на грани, когда сил нет совсем, когда ей бы самой выкарабкаться… И тогда лучше бы справиться с этим самостоятельно, не выплёскивая эти тугие струи огня на близких, случайно попавших под удар, родных, правых и виноватых.

Она использовала это знание, когда Хантерова ранили первый раз и она месяц жила в его больнице, вывернувшись чуть не наизнанку, потом, когда он изменил, и особенно когда два последних года пришлось вкалывать как проклятой на весьма и весьма непростой работе, а приходя домой обнаруживать там кроме детей с их проблемами и домашних дел, ещё и Илью с его неуместными разговорами о деньгах и его разлюбезном семействе.

Когда силы заканчивались, а от попыток сдержаться, не наорать, переходя на визг и ультразвук, не разметать всё в мелкое клочьё, внутри мелко подрагивала какая-то последняя предохранительная жилка, Маша ехала на дачу, а оттуда уходила в лес.

Все мы разные… Кому-то хватает любимого рукоделия, кто-то снимает стресс уборкой до последней вражеской пылинки, кто-то идёт в парк, а кому-то нужна вкусная еда и хорошая книга, кошка на руках и дождь за окном, некоторым жизненно необходимо полежать в ванной, и чтобы никто и близко к двери не подходил!

Ванну Маша любила… до предпоследних событий, но это была мера для лёгкого стресса, а вот для такого состояния, какое настигло её сейчас, требовалось что-то посущественнее.

Если дело было зимой, ранней весной или поздней осенью, ей хватало устроить многокилометровый обход знакомых с детства территорий, чувствуя, что накопленная в душе ярость и крайняя, пограничная усталость уходят, отставая от неё, теряясь на пересечении лесных троп, путаясь в еловых лапах, а летом или ранней тёплой осенью этого было недостаточно…

Тогда оставалось одно – поход в тайное место, где можно поплакать вдоволь, даже повизжать можно, и тебя никто не услышит, а если и услышит, бежать будет как можно дальше, не пытаясь вызнать, а чего это вы там делаете, а?

Именно такие чувства вызывало у окрестных обитателей Горелое озеро. Ничего в нем такого уж мрачного не было. Да, наверное, когда-то полыхал вокруг лес и в озере спасались звери, но уже и память об этом стёрлась, а название осталось. А вместе с названием и некая опаска. Да и добираться до него очень уж неудобно – на машине не проехать, только пешочком, в придачу ещё и берега илистые, затянутые зеленоватой ряской – не поплавать вдоволь, не попозировать в красивом купальнике для фото в соцсетях.