Книга Идеальное тело Пятачка, страница 41 – Дарья Донцова

– Константин? – поразилась я.

– Ага, – кивнула Роза. – Впервые он здесь появился как представитель интернет-фирмы, Миша купил комп, а разобраться с ним не смог. Костя все наладил, собрался уезжать, а тут у Лауры Карловны швейная машинка сломалась, да не простая, с компьютерным управлением. Константин и с этой бедой легко справился, а деньги у старухи брать отказался. Они разговорились, Лаура и предложила парню место. Вроде у него диплом МГУ.

– Чем глубже в лес, тем жирнее грибочки... – пробормотала я. – Окончить престижный вуз и служить в чужом доме мастером на все руки? Не понимаю...

Роза приложила палец к губам.

– Тсс! Костя все правильно рассчитал – женится на Эрике, хозяином станет. Но сейчас...

– Он к ней даже не приближается, – перебив ее, выдала я свой вариант развития событий.

– А вот и нет! – торжественно объявила Роза. – Наоборот получилось. Он просидел около Эрики, пока она из комы не вышла, и теперь с ней везде ходит. Герман Вольфович давно хочет свадьбу сыграть, Лаура Карловна тоже не против.

– И в чем загвоздка? – не поняла я.

– В Эрике, – грустно пояснила горничная. – Она Константина не помнит и сейчас к нему совершенно равнодушна. Не понимает, что такое любовь, ей же лет пять по уму, если не меньше. Думаю, Герман Вольфович в конце концов Эрику в загс оттащит и зарегистрирует ее брак с Константином.

– Зачем это ему? – удивилась я.

– Лаура Карловна уже в возрасте, сам старший Кнабе тоже не первой молодости, на кого бизнес оставить и кто за Эрикой ухаживать будет, если ее близкие в ящик сыграют? Не на Михаила же рассчитывать? Он-то с сестрой возиться не хочет, – пробормотала девушка, – Эрику через месяц в Америку на реабилитацию отправят, Костя с ней поедет.

– Я спрашиваю про Константина. Зачем ему нужна полубезумная Эрика?

– Два года назад я не колеблясь бы ответила: «Хочет бизнес и хозяйство к своим рукам прибрать». А сейчас думаю так: Костик Эрику сильно любит, мечтает около себя ее любую видеть. Оттого я ей и завидую, – призналась горничная, – со мной такого не случалось.

– Можно возвращаться в комнаты, – объявил Костя, входя в оранжерею, – идите спать. Завтра рабочий день из-за полубессонной ночи начнется не в шесть, а в десять утра.

Дворня зашумела.

– Прямо Новый год!

– Пожар потушили?

– Что сгорело?

– Я, пока бежала, потеряла тапку...

Константин поднял руку.

– Спокойно. Не все сразу. Кто считает, что десять утра – это Новый год, может выйти, как обычно, к шести.

Горничные, охранники и поварята засмеялись.

– Думаю, энтузиастов не найдется, – подвел итог Константин. – Теперь в отношении пожара. Его не было.

– Как? – в едином порыве закричала толпа.

– Тише! – потребовал Костя. – Сам слышал вопли и сирену, но, судя по всему, тревога – чья-то бездарная шутка. Дыма не обнаружено, возгорания тоже. И наша сигнализация не сработала, выло другое устройство. Спокойно расходитесь, мы все стали жертвой хулигана.

– Наверняка это Светкина проделка! – закричала девушка в розовом халате. – Она на хозяев злилась!

– Светлана у нас больше не работает. И если это ее проказы, непременно накажу безобразницу, – пообещал Костя. Затем хлопнул в ладоши. – Баста! Всем спать!

Мы с Розой дружно направились к особняку.

– Вот сучонка! – запыхавшись, произнесла горничная. – Воспользовалась моментом!

– Светлана уволилась, – напомнила я, – уже не напакостничает. Глупость ей в голову взбрела, задумала хозяевам навредить, а сон всем испортила.

– Света на такое не способна, – решительно возразила Роза, – я говорила о Лариске, той шлюшке в розовом халате. Она на Светлану давно злобу затаила. Та увидела, как Ларка к Косте пристает, и Надьке сообщила. У Светки была такая черта: всегда докладывать старшей о непорядках.

– Стукачей в коллективе обычно не любят, – заметила я.

– Света никогда не действовала исподтишка, за спиной не кусала, наоборот. К Ларке она на моих глазах подошла и заявила: «Как тебе не стыдно! Ты лежала на лужайке, загорала топлес и, как увидела Костю, давай изгибаться. Я доложу Наде о твоем поведении». Света была откровенной.

– Почему «была»? – зацепилась я за глагол в прошедшем времени.

Роза громко чихнула.

– Так ее в доме нет, значит, была. Иначе не скажешь.

На следующий день я проснулась около девяти. После утреннего туалета не нашла на столе поднос с завтраком, постеснялась звать Надю и пошла на кухню. Если повариха Анна Степановна еще спит, я могу сварить себе кофе сама.

В просторном помещении приятно пахло ванилином, Анна Степановна шинковала на деревянной доске отварные овощи.

– Кофейку? – засуетилась она, вытирая руки полотенцем. – Вам послаще?

– Не хотела причинять вам беспокойство, – смутилась я, – давайте сама к плите стану. И вы можете говорить мне «ты».

– Ладно, – засмеялась повариха, – но кухня – мое хозяйство. Неужели это Светка нам джихад устроила? Всех сна лишила, вот подлость! Еще творожной запеканки тебе подогрею...

Продолжая разговаривать, Анна Степановна быстро перемещалась от шкафчиков к СВЧ-печке и варочной панели, я села за стол и стала поглаживать Гензу.

– Доброго утречка вам, – деликатно произнес мужчина средних лет, входя на кухню.

– И тебе, Антон, того же, – отозвалась Анна Степановна. – Перекусить зашел?

– Так я с пяти утра клумбу копал, – потупился он, – супчику охота.

– Сам налить сумеешь? – поинтересовалась повариха.

– Вечно бабы мужиков безрукими считают, – покраснел Антон.

– Ну раз ты такой хозяйственный, то бери половник и черпай из синей кастрюли, – приказала Анна Степановна, ставя передо мной кофе. – Недосуг мне тебя обслуживать, винегрет готовлю.

Антон погремел крышкой и отнес дымящуюся тарелку на маленький столик у окна. Очевидно, повариха держала садовника в строгости и не разрешала ему устраиваться в центре кухни. Я уже усвоила, что среди прислуги в особняке Кнабе существуют кастовые различия, и Антон, похоже, принадлежит к разряду неприкасаемых.

– Руки вымой! – приказала Анна Степановна. – Вон пальцы какие черные.

– Да уже тер их, – не обиделся на замечание мужик, – земля въелась в кожу. Чего-то супешник жидковат!

– Не нравится – не ешь, – рассердилась повариха.

Антон испуганно примолк и сгорбился над тарелкой.

– Некоторые люди капризней болонок, – заворчала Анна Степановна, – то им жирно, то пусто, то кисло, то горько. Наверное, их жены шеф-повара в лучших ресторанах, фуагру мужьям-неудачникам с работы в сумках носят, вот отличный суп кое-кому и кажется ненаваристым.