Онлайн книга «Абсолютно неправильные люди»
|
– Да какие могут у неё быть парни… – поморщился дед. – Таких не любят! Сутулая, унылая, мрачная какая-то всегда. – Да-да. И давайте её в чулан спрячем, чтобы не позорила славный род Вяземских! – язвительно проговорила Лена. – Вы же сами сделали её такой! – Я не понял! Так вы оба хотите сказать, что я виноват, что она меня едва не застрелила? – вспылил академик. – Я хочу сказать, что ни за что не хотела бы оказаться на её месте! Очень уж там тоскливо, холодно и неуютно, – решительно заявила Лена. – Если примете совет… вам бы уточнить, а почему она не выстрелила второй раз! Академик ехал в Питер, раздираемый сомнениями. – Что именно делать с этой мерзавкой? Сдать в полицию – отпадает сразу. Даже если бы были доказательства, я бы не стал этого делать! Подумать только, какой поднялся бы вой вокруг меня и моей фамилии! Только представить, как судачат, мол, академика Вяземского чуть не угробила родная внучка, это невозможно, это невыносимо! Тогда что? Выкинуть её из университета, пусть поломойкой работает? Рядом-то её держать невозможно! Он снова и снова прокручивал возможные варианты разговора. Потом решился и попросту приехал в университет. Ира была в лаборатории одна. Увидела деда, нервно вздрогнула, неловко поднялась с крутящегося стула. – Почему ты это сделала? – он отбросил все заготовленные хитрые речи и спросил напрямую. А она неожиданно так же ответила: – Потому что больше не могла! Мне казалось, что я освобожусь от тебя, получу деньги, смогу жить как захочу. Как сама решу. Но я даже этого не могу! – Так что ж ты не выстрелила второй раз? Ирина подняла взгляд на деда, – Утку вспомнила. – Что? – ему показалось, что он ослышался. – Утку! Ты мне когда-то привёз заводного желтого утёнка. Это был самый счастливый день в моей жизни! Фотографическая память снова не подвела… Он в аэропорту у киоска с журналами поджидал коллег, решил купить что-то почитать, и дурацкая дешевая игрушка была дана ему на сдачу. Игорь Вадимович хотел её выкинуть, но уже подходили его знакомые, и он попросту спрятал утку в портфель, чтобы не позориться, да и позабыл про неё, а потом, обнаружив глупую игрушку, вручил внучке. – Утку? И ты её помнишь? – Она до сих пор у меня… – неловко развела руками Ира. – Это была единственная игрушка, которую ты подарил, – она тряхнула головой, убирая волосы с лица, и это движение внезапно напомнило академику его жену. – Я только сейчас понял, что ты похожа на бабушку, – неожиданно для себя сказал Вяземский. – Да, я знаю. Она мне всегда говорила, что я единственная на неё похожа. Только она была красивая, а я нет. Дед, прости. Я понимаю, что это нельзя простить… Но если бы я попала, я, наверное, второй патрон для себя использовала бы! Никто и никогда не видел, чтобы Игорь Вадимович Вяземский плакал. И сейчас никто не увидел, потому, что никого не было вокруг, кроме рыдающей у него на плече Ирины. Не умел он утешать. Да и кого утешать-то? Убийцу? Или жертву? Кого? – Внучку! – решил эту дилемму академик, и неловко погладил Ирину по волосам. – Единственную внучку, старый ты болван! – Я уеду, ладно? Ты не думай, я не опозорю. Честно! Они видели мои работы, я им подхожу! – вечером Ира сидела в дедовском кабинете на даче. – Я же понимаю, что ты не сможешь меня видеть. |