Онлайн книга «Абсолютно неправильные люди. Москва – Питер»
|
– Но тебе же нравилось жить и работать в Питере! – Мил, мне и в Москве понравилось! Если честно, я никогда не разлюблю Питер, это уже навсегда, но мне пришло время менять свою жизнь! Мила разулыбалась, и Максу внезапно показалось, что осенний день, с наползающими на небо серыми пухлыми дождевыми тучами, стремительно стал весной. Вадим понятия не имел, о чём дед разговаривает с Максом. Он настороженно приглядывался к брату, вышедшему из дома с таким видом, словно с плеч сброшен какой-то непомерно тяжёлый груз, а потом и к деду. Посторонний ничего такого во внешности академика не обнаружил бы, но Вадим отлично распознал признаки крайнего неудовольствия, сдерживаемого гнева, презрения и некоторого изумления… – Да о чём они говорили-то? – почему-то не хотелось думать о том, что Макс что-то донёс про него деду. – Ладно… если даже и так, не буду выяснять! Ему первый раз за долгое время не хотелось ссориться с братом. Чай, сервированный под золотыми резными листьями и тяжёлыми красными гроздьями рябины, был подан с крайне безвкусными сухими крекерами и плоскими, тоскливыми и словно шмякнутыми с большой высоты оладьями. – Мариночка, я давно тебе говорил о том, что выпечка, любая выпечка, это не твой конёк? – «любезно» уточнил академик. – Просто удивительно, как химик, а ведь ты тоже химик, насколько я помню, может так неудачно смешать ингредиенты! Марина Леонидовна давно привыкла к критике свёкра, но при таком количестве посторонних он отпускал свои «комплименты» редко, поэтому она смутилась и покраснела. – А вот мне интересно, Людочка может приготовить что-нибудь более приятное? Кажется, раньше это было принято, да? Проверяли девушек на пригодность к ведению домашнего хозяйства, и особенно любили это делать в деревнях! Академик насмешливо посмотрел на невозмутимую Елизавету Петровну и Милу и продолжил: – Невест испытывали – просили что-то приготовить. Я не ошибаюсь? – Возможно, раньше и просили… Только семья жениха к невесте приезжала, и она готовила в своей печи, – спокойно ответила Мила, разозлившаяся на академика за унижение мамы Максима. – Ну, раз уж мы традиции так нарушили, может быть, вы просто снизойдёте и приготовите для нас оладьи? Вот, можете Мариночку на помощь пригласить – она вам как раз покажет, что и как у неё на кухне, и заодно, как именно делать НЕ надо. А мы пока насладимся приятнейшей беседой с вашей бабушкой! Игорь Вадимович злился так, что с трудом сдерживался, поэтому и не удержался от такой мелкой каверзы. – Если Марина Леонидовна не против, я с удовольствием ей помогу! – твёрдо ответила Мила, разом показав Максу, чтобы он не сердился на дедовскую выходку – она справится, и, заодно, продемонстрировав будущей свекрови свою поддержку. Бабушка и так поняла её без слов и только легонько усмехнулась, поворачиваясь к академику для проведения «приятнейшей беседы», благо у неё давно когти чесались. Марина Леонидовна, растерянная и обиженная, конечно же, не выдержала! – Да, ну не получаются у меня эти проклятые оладьи! – нервно заявила она, входя в кухню. – Я всё по рецепту делаю! Отмеряю до грамма все составляющие, а они всё равно как картонные! Мила осмотрелась. Кухня была пугающе чистая, белоснежная и какая-то безжизненная, словно химическая лаборатория. |