Книга Смерть и креативный директор, страница 41 – Рина Осинкина

– С ней моя мать делает уроки! – возмутился мент Коновалов, не соглашаясь с очевидным.

– Ага. Конечно. А то ты не знаешь, – язвительно парировала Звягина.

Он молчал, не зная, как поступить.

Что значит – как? Ты можешь сбросить звонок. Решайся. И фиг с ним, с предложенным шансом.

Макс пребывал в наипоганейшем настроении почти полмесяца, и работа валилась из рук, и напиться жутко хотелось, но позволить этого он себе не мог. Точнее – не хотел. Что он – слабак, хлюпик бесхребетный, который из-за какой-то дуры-бабы будет напиваться в хлам? Себя не уважать, честное слово.

Он проговорил, изобразив, что с неохотой:

– Излагай.

– Только при личной встрече, – категорично сказала Олеся, и он пришел.

Правда, не один.

В ее доме он был второй раз, а первый случился две недели назад, тоже в субботу. Сегодня Олеся решила принять его в кухне, сознательно не пригласив в комнату, дабы не вызывать в уме ненужных ассоциаций, связанных с размолвкой, больше похожей на постыдный дебош, причем определение это смело можно отнести к обоим участникам инцидента.

В тот раз он явился без приглашения, хотя и предупредил, позвонив по телефону, что через минуту зайдет.

Разволновалась она жутко. Ну, и обрадовалась, конечно.

Проговорила поспешно: «Лучше через десять. Не надо через минуту», и кинулась переодеваться.

Этим летом Настя, закончив первый класс, снова переехала к бабе Ане, и Максим Коновалов два раза в неделю или немного чаще навещал своих близких родственниц.

Олеся боялась верить, но теперь, встречаясь случайно в подъезде или на дорожке перед домом, Макс смотрел на нее потеплевшим взглядом, в котором отсутствовала обычная ирония. Более того, она и радость приметила в его глазах, хотя исчезала она так быстро, что и не поймешь, была ли.

Макс иногда заговаривал с ней, интересовался, как дела и тому подобное, и Олеся отвечала, что все у нее в порядке. От этих крупиц внимания она ликовала, словно шестиклассница, влюбившаяся в выпускника и поймавшая наконец его заинтересованный взгляд.

Ближе к сентябрю Коновалову удалось совершить сложную сделку с недвижимостью: продать две однокомнатные квартиры – свою собственную и Анны Ильиничны – и сразу же приобрести трешку в этом же доме, но через подъезд, что, безусловно, Олесю обрадовало. Теперь она чаще будет встречаться с мужчиной своей мечты, и он тоже будет видеть ее чаще. А это значит – как авторитетно заявляла Надежда Михайловна – «жертве» некуда будет деться, втрескается, как миленький, со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Правда, произойдет это лишь в том случае, если «ловец» проявит находчивость и упорство. А Олеся проявит, не овца она все же.

Пользоваться примитивными приемами, как например: пригласить кавалера в гости, нарядившись в полупрозрачный пеньюар, под которым не будет из одежды ничего, или, опять же, пригласив, напоить алкоголем с минимумом закуски, дабы у того развязались язык и руки, она не собиралась.

Конечно, Олеся Звягина не тургеневская барышня, однако она придерживалась точки зрения, что строить серьезные отношения следует по старинке. Особенно, если в планах выйти замуж и сыграть свадьбу, пригласив родственников, соседей и друзей, огласив всему миру себя женой, а его – мужем, а не сожительствовать гражданским браком, пряча глаза от окружающих и оправдываясь тем, что сейчас все нормальные так поступают, а в законный брак вступают только кондовые слаборазвитые придурки. Она ведь и за Янека хотела выйти, по-честному хотела, считая свой неподтвержденный статус временным, тем более что приятель не возражал, хотя и не торопился.