Книга Белая колбаса любви, страница 47 – Янина Береснева

Я кивнула и загрустила. В полиции меня точно засмеют. Скажут, что безвременная кончина мужа произвела впечатление, и теперь я с горя фантазирую. А если я скажу, что подозреваю кого-то из своих гостей, Яшин точно решит, что я чокнутая: сама их поселила у себя, а теперь наговариваю. Радовало одно: звонков от шантажиста сегодня не поступало. Конечно, если это он бегает в костюме привидения и машины поджигает, ему не до телефона. Может, завтра объявится?

Пока мы вяло переговаривались, сидя на диване, Алексей с Толиком о чем-то совещались. Оказывается, он решили сегодня присмотреть за домом по очереди, раз уж камер и охранника у нас нет. Петька тоже вызвался в караульные и даже решил бдить первым.

Остальные в лице меня и Пелагеи собрались отойти ко сну. Сестрица Борьки традиционно пристроилась на кушетке, сгребла в охапку слабо сопротивляющуюся Мотю и принялась строить догадки. Я приняла душ, немного успокоилась и решила плыть по течению. То, что сегодня дом под присмотром, как-то успокаивало, и я подумала, что не худо бы выспаться.

Утро я встречала в невеселых думах. Пелагея еще сопела, Алексей с Толиком, по всей видимости, встали рано, позавтракали и куда-то уехали. Это все я определила по звукам, доносившимся сначала из кухни, а потом и со двора. Выползать из кровати не было никакого желания, но мучительно хотелось кофе. Я накинула халат и тихонько выбралась из комнаты.

На кухне сидел Петька, сегодня он был как-то по-особенному бодр и весел. В комнатах внизу орудовала горничная Полесовых, Наташа, поэтому оттуда доносились звуки пылесоса. На время своего отъезда Валентина договорилась, что она будет приходить и делать уборку. Поприветствовав ее, я поинтересовалась состоянием Леонида. Как-никак, лишиться новой машины — не самое приятное событие.

— Ой, не говорите. Переживает он. Даже не пил вчера, прямо странно. Как бы не заболел. Он же чего в машину поперся? Опять с Инессой разругался, я слышала, как та по телефону мамаше звонила и докладывала. Ну, перебрал мужик, так пора привыкнуть. А она его достала хуже горькой редьки, вот он в машину и поперся, еще одеяло взял. Одеяло-то и загорелось, а уж от него — вся машина.

— Так он все-таки курил?

— Говорит, что нет, но пьяному какая вера? Проснулся, решил по маленькой нужде сходить, а перед этим, наверное, закурил. В машине наверняка были сигареты. Это он от Инессы прячется, а сам иногда покуривал втихаря. Я видела.

— Да, у Инессы теперь будет повод пилить его до конца жизни, — задумчиво произнесла я.

По всему выходило, что горевшая машина не имела ко мне никакого отношения, но что-то подсказывало мне, что здесь все равно нечисто. Насколько я помнила, Полесов бросил курить еще месяц назад из-за проблем с давлением. На мой взгляд, пить бросить было бы логичнее, но нельзя требовать от человека невозможного. Конечно, на годовщине он изрядно выпил, вполне возможно, что его потянуло к сигарете. А что если кто-то все-таки попытался поджечь машину, думая, что она моя? Полесов спал под одеялом, да и кто в темноте станет рассматривать, кинули сигарету, а еще лучше — облили бензином и подожгли.

— Инессе сейчас не до него, — понизив голос, продолжала сплетничать Наталья, ловко орудуя тряпкой. — Любовник у нее, точно вам говорю.