Книга Белая колбаса любви, страница 77 – Янина Береснева

— Ну, деньги всем нужны. Даже Карлсону.

— Ага, пропеллер новый купить. И мешок конфет. Пелагея, мне кажется, все это попахивает белой горячкой. Нам-то что за дело, пусть сами своих Карлсонов ловят. Знать бы, что за интерес в этом деле у Алексея с Толиком…

Договорить мы не успели, потому что тут из казино показался сам Алексей в сопровождении верного Санчо Панса.

— Соня, Пелагея Ильинична, какими судьбами? И к чему этот маскарад и шпионские замашки: подслушивать надо уметь деликатно, — укорил он Пелагею, а та покраснела. — Мы вроде договорились, что вы дома сидите, а мы расследованием занимаемся.

— Мне надо было на завод, а Пелагея вызвалась со мной поехать. У нее зубы заболели, — словно в подтверждение моих слов, Пелагея оскалилась, а я виновато улыбнулась. — Мы на такси. Туда и обратно.

— Завод в другой стороне.

— Ну, я же говорю, Пелагея на зубы жаловалась, вот мы к зубному заезжали. А что за допрос?

* * *

— Ладно, верю. Постойте здесь, только никуда не уходите, — взмолился Алексей. — Нам надо встретиться еще с одним человеком. Тут неподалеку, это займет минут десять, не больше.

Я кивнула, после чего они, оглядываясь, поспешно скрылись за ближайшим поворотом. Пелагея повертела головой, но так как стоять истуканом ей было не под силу, она дернула меня за руку и указала на соседнее с казино одноэтажное задние из красного кирпича. На вывеске со стрелкой-указателем значилось: «Страховая компания».

— Пошли, — скомандовала она. — Тут такие дела… Не ровен час, укокошат, надо подстраховаться.

— Что я там забыла? — удивилась я, но машинально последовала за быстро семенящей Пелагеей. Был у нее какой-то дар подчинять нормальных людей своей ненормальной воле.

Ворвавшись в просторный светлый кабинет, который располагался сразу же напротив входа в здание, она кинулась к ближайшему столу и сходу огорошила миловидную девушку в очках:

— Застрахерьте меня!

— Пелагея, уймись, — возмущенно начала я, — это даже неприлично, и вообще…

Девушка и все работники в количестве пяти человек с недоумением воззрились на нас, а Пелагея только отмахнулась:

— А что, по-твоему, застрахуйте лучше звучит?

— Звучит-не звучит, но по правилам языка положено, — начала я, но она опять меня перебила:

— Я носитель языка, как хочу его, так и ношу. Так что, девушка, вы уж меня застрахерьте. Ну, руку там, или ногу… Если вдруг лишусь какой части тела, или ущерб нанесут, чтобы, значит, компенсацию получить…

Пока она набирала в рот воздуха, чтобы продолжить свой монолог, я подхватила ее под руку, выдала кислую улыбку девушке, все еще взирающей на нас с недоверием, и вытолкала ее из кабинета.

— Ты что творишь? Додумайся еще тут про своего Карлсона рассказать, и нам точно вызовут психушку.

— Деньги нам не помешают, если тебе, к примеру, повредят какую-то часть тела, ты мне еще спасибо скажешь. А уж что они что-нибудь повредят, я уверена.

— А почему это именно мне повредят? — разозлилась я, но тут заметила, что из кабинета вышел молодой человек и стал активно махать мне рукой. При ближайшем рассмотрении я узнала в нем своего одноклассника Мишку Ковригина, которого последний раз видела года 3 назад на встрече выпускников.

Он радостно меня поприветствовал и покосился на Пелагею, которая устроилась на подоконнике и оттуда взирала на меня с неудовольствием. Мы немного поболтали, вспомнили наших, после чего он вдруг выдал: