Книга День писателя, страница 32 – Анна Велес

— Нет… — Алина подняла взгляд от экрана. Кажется, немного даже испуганный. — Не поверите, но… очередная угроза…

— Смысл? — искренне удивился следователь, забирая у нее аппарат.

— Есть лишь в том случае, — ответила она серьезно. — Если злоумышленник точно знает, что покушение не удалось.

Савелий признался себе уже в который раз, что ненавидит ее логику.

Они вошли в квартиру, устроились в гостиной. Алина заполняла заявление. Угрюмо, почти ожесточенно. Минут двадцать, почти без его подсказок. Закончив, даже не перечитав, протянула ему листок.

Савелию сейчас находиться с ней в одном помещении было даже как-то неуютно. От девушки волнами бил негатив.

— На свой страх и риск все же спрошу, — решил он, убирая документ. — Как вы?

— Я плохо выгляжу? — надменно поинтересовалась она.

— Вы выглядите угрожающе, — честно признал он.

— Мне все это не нравится, — сообщила писательница в ответ. — Я ведь сказала вам правду. Реальные криминальные дела не для штатских. Лезть в вашу работу, только мешать. Но вся эта череда событий… Я невольно пытаюсь понять логику, пытаюсь как-то разгадать ход мысли преступника, а заодно и его личность. То есть по сути пытаюсь вести расследование. И это злит.

— И все? — недоверчиво осведомился следователь, чувствуя, как снова начинает раздражаться. — Труп вашего недоброжелателя на пороге, покушение на вас, эти угрозы! А вас волнует только то, что вы предаете свои принципы?

— Не утрируйте, — холодно парировала Алина. — Это все вместе — слишком много для меня. Убитого жалко. Кем бы он ни был. Покушение… Ну, тут да, не сильно пугает. Угрозы…

Она упрямо поджала губы.

— Если вам так это важно, — помолчав, выдала девушка. — Они меня задевают. Не то, что кто-то там обещает мне казни египетские. То, что он пишет про мое творчество. Это мерзко и обидно.

Судя по всему, это признание далось ей нелегко. Вид у нее был такой, что она уже жалеет о своей откровенности.

— Кофе заказать? — предложил Савелий.

Это было неправильно, выходило за рамки общения следователь-потерпевшая. Но… Он отдавал себе отчет в том, что сам зачем-то у нее это все выспрашивал. И чувствовал себя несколько виноватым.

— На кухне есть, — ответила Алина. — Чаю?

— Спасибо.

Пить он не хотел. Но тут не откажешься.

— Идем, — писательница решительно направилась в кухню.

Видимо, ей сейчас надо было двигаться, что-то делать, как-то тратить энергию.

— Помочь? — без особого энтузиазма предложил Савелий.

Она блеснула насмешливой улыбкой и покачала головой.

— Лучше скажите, — предложила девушка. — Что бы вы делали, если бы я не злилась и раздражалась, а заливалась бы слезами по случаю этого идиотского покушения? Если бы вцепилась вам в рубашку и боялась оставаться одна?

Он болезненно поморщился. Пусть эта писательница и ведет себя нестандартно в стрессовых ситуациях, но уж лучше так, чем тот сценарий, какой она сейчас описала. Алина увидела его реакцию и рассмеялась. Он просто не мог остаться в долгу.

— Оно, конечно, накладно для моих нервов, — заявил он. — Все эти истерики. Плюс, естественно, я боюсь до дури женских слез. Но все же это была бы более понятная и, главное, более женская реакция на такие неприятности.

— Женская? — Алина застыла с заварочным чайником в руках. — В смысле?

— Женственная, — поправился Савелий. — Вы похожи на некую Снежную Королеву. Железную леди. Но обычные женщины, они же мягкие, и да, более эмоциональные.