Книга День писателя, страница 78 – Анна Велес

— Только буквально через день такой же всплеск эмоций повторился, — угрюмо добавила писательница. — Снова из-за мелочи. В прошлый раз у Ирки на почве приема той дряни появился пунктик на ее образе жизни. Ей вдруг стало стыдно быть домохозяйкой, она вдруг почему-то начала считать себя ущербной в этом плане. Почему у нее лишь семья и дети, нет работы, постоянного занятия и прочее-прочее. Считала, что мы все ее лишь жалеем и ставим ниже себя. Потому если Ирке вдруг казалось, что кто-то из нас на нечто такое ей намекает, она срывалась. Но заметь, при этом подруга оставалась белой и пушистой с детьми. Кстати, как и сейчас. Когда ты вызвал конвой, она вела себя совсем иначе, чем во время разговора. Говорила только о том, что надо позвонить мужу, что надо забрать сына с этого кружка подготовки к школе, беспокоилась об этом и еще, об обеде для детей. Вполне себе, как нормальная здоровая мать.

— Почти, — вмешался Гриня. — Как я помню, в прошлый раз она несколько с заботой перебарщивала. И тогда мне еще Егор жаловался, что жена вдруг стала излишне беспокойной до бытовых мелочей. Там… Звонила ему по нескольку раз в день, доставала, не пропустил ли он обед. Он! Кто работает в пабе! Детям тогда новых вещей напокупала, в принципе не слишком нужных. Готовила сутками, стирала. Ну, в общем, у нее все же был перекос, но наоборот, скажем так, в еще лучшую сторону.

— Это как раз нормально, — заявила все с тем же видом специалиста Алина. — Ирка считала, что мы не способны оценить ее труд и ее образ жизни, привязанность к семье. Потому именно этим своим делом и занималась активнее, чем обычно. Интересно…

Писательница задумалась.

— А в этот раз? — задала она вопрос. — Если теперь у нее клин на творчестве, она пробует писать? Или … Хотя… Ну, могу сказать, что в последние время свои идеи для моих романов она отстаивала тоже несколько упорнее, чем обычно.

— Так, — заявил Савелий. — Хорошо. У нас есть факт, что с Ириной такое уже бывало. Мы можем предполагать, что она под воздействием этого препарата писала все эти письма. Так же мы предполагаем, что она не совершала покушений.

— Конечно! — тут же живо поддержала последнюю мысль Алина. — И как раз вот еще одно косвенное доказательство. Если у нее на литературе пунктик, то снова, Ирка не станет делать хоть что-то, что может влиять на меня, то есть на источник ее нынешней проблемы.

— Ладно! — снова согласился следователь. — Будем считать, что все так. Но! Если Ира ваша по жизни вполне себе вменяема, то как она решилась принимать тот препарат снова?

— Да никак! — тут же уверенно отозвался Григорий. — После того раза Ирка вообще одно время таблеток боялась.

— Она до сих пор внимательно читает все инструкции, — поддержала его Алина. — И давай сразу это тоже запомним. По собственной воле Ирка ни в жизнь снова к тем таблеткам не притронулась бы.

— Да и сейчас ей это зачем? — весьма разумно напомнил Григорий. — Тогда был срыв. Но в этот раз, вроде, все в порядке.

— Опять же, верно, — поддержала его племянница. — Зачем ей вообще пришло бы в голову пить хоть какие-то препараты?

— Минутку, — остановил их Савелий. — А как все же эти таблетки называются?

Гриня только мотал головой и разводил руками.

— Я не могу вспомнить того, что не знаю, — сообщил он.