Книга Златорогий череп, страница 38 – Стасс Бабицкий

— Какие ж то лубки? — удивился один из сторожей. — Картинок нет, токмо закорючки…

— А он, Сёмка, изрядный враль, — сплюнул привратник. — Давеча брехал, что тайный советчик. Хех! Нешто ж мы советчиков не видали? И тайных, и действительных. Ни у кого худого брюха не водится. Такое лишь у прощелыг бывает. Слышь, тайный, ты энто… Бросай дощечки на землю.

— Нельзя, — вздохнул сыщик. — Сыро очень, и грязи полно. Моментально испортятся доски, а барин ваш осерчает.

— Что нам барин?! — хмыкнул третий слуга. — Повизжит свиньей и успокоится. Не выгнет же спину розгами, в сам-деле.

— А коли барыня узнает? — грозно спросила Анна.

Удали у сторожей поубавилось, они скомкали ухмылки и засунули глубоко за пазуху.

— Ладно, Сёмка… Поди и отыми лубки.

— А можно заодно по харе съездить?

— Чего ж нет?! Валяй.

— Уж наваляю, не сумлевайся, — глумливо осклабился слуга.

Он сделал пару шагов, выставив ружье перед собой.

— Берите, берите! — Мармеладов сложил дощечки горкой и вытянул руки, словно встречая дорогого гостя хлебом-солью. — Не менжуйтесь, я же вас не укушу.

И прибавил, даже не посмотрев на свою спутницу:

— Quand il arrive à portée de tir, cache toi derrière mon dos^[25].

— Эй, ты сызнова? — взбеленился сторож. — Вот я тебе…

Сыщик резко отпрыгнул вправо, напугав Сёмку, и оказался аккурат между ним и злыднем, мешая тому стрелять. Слуги дернулись вперед и вбок, на ходу щелкая затворами. Мармеладов швырнул деревяшки в снег, нисколько не переживая об их сохранности. Еще один прыжок. Вырвал ружьишко из вялых пальцев остолбеневшего лакея, завернул ему руку назад, вынуждая скрючиться от боли, и снова поставил на линию огня. Анна подхватила дощечки и юркнула за этот живой щит.

— Стрельни в воздух, Михалыч! — застонал Сёмка, пытаясь вырваться из цепких рук сыщика. — Услышат в усадьбе, сбегутся на подмогу.

— Нет уж! Я лучше советчика завалю.

— В Семена попадешь! — предостерег третий слуга.

— На пяти шагах? Смеёшь-си? — привратник сощурил глаз, прицеливаясь. — А ежели впрямь в нашего бедокура первый заряд попадет, так у меня и второй ствол не пустой.

— А-а-а-а!!! — «живой щит» брякнулся в обморок от страха и потащил за собой Мармеладова. Тот упал на колени, пытаясь закрыть собой Анну, но понимая — бесполезно. В ушах зазвучал голос мавританки: «двое из тех, кто сейчас в этой комнате, умрут в один день и не своей смертью». А ведь Крапоткина в тот миг стояла за коврами…

Неужели этот день пришел так быстро?

— Вперед, бессмертные! Не щадить никого!

Сначала на привратника упала черная тень. Секунду спустя два кованых сапога ударили его в грудь, вышибая дух и опрокидывая навзничь. Митя, спрыгнувший с крыши, подхватил упавшее ружье и шарахнул прикладом третьего сторожа, прямо между выпученных от изумления глаз.

— Уф-ф! Ненавижу повторять «а я предупреждал», — сказал почтмейстер, тяжело дыша, — но ведь и впрямь предупреждал.

— Ты как… здесь? — сыщик не находил слов. — Что за… чудеса?

— А можно ли считать чудом мое вечное упрямство? — Митя помог приятелю подняться на ноги. — Ты вчера про усы и подзорную трубу пошутил, и — представь себе, — не шли эти слова из моей головы. Уснуть не мог. Лежал и вспоминал, где моя старая подзорная труба? Вроде в походном сундуке хранится, на дне. Часов до двух ночи ворочался, а потом не выдержал. Встал, нашарил трубу. Смотрю на нее и понимаю: а ведь я тоже могу незаметно наблюдать за твоей встречей с незнакомкой и, если что пойдет не так, выручить из беды. Собрался моментально. Одолжил жеребца в гусарском эскадроне — ты знаешь, мне там доверяют резвых скакунов. Примчался сюда за пару часов до рассвета. Перелез через забор, если встать на седло, то со спины коня как раз удобно перемахнуть. Осмотрелся и понял, что с крыши этого павильона березовая роща — как на ладони, а меня из-за зубцов никто не приметит.