Книга Златорогий череп, страница 54 – Стасс Бабицкий

И годами намного старше Ираклия будет. Рядом с ним переминался с ноги на ногу мужичок в сивом кожухе.

— Мне бы подешевше? Можно’ть?

— А то! Можно’ть и вовсе задарма.

— Эт как?

— Насыпь золы в чугунок, вскипяти с водой да в печи р-р-распарь.

— Не. Эт пусть деревенские щелоком моются.

— Вот и я говорю: бер-р-ри мыло Невского товарищества. Девять гер-р-рбов на одном куске оттиснуто! А стоит всего два алтына.

— Не. Я лучшей у Брокара огурца возьму.

— Не советую. Один пер-р-репутал и закусил таким огурчиком и пузыр-р-ри из ушей полезли. Насилу спасли!

Последние слова он кричал уже в сивую спину, раздраженно фыркая. Повернулся к соседу, пожилому купцу, сидящему среди отрезов с веселенькими ситцами.

— Пр-р-редставь, Нилыч, французик этот ломает всей Москве прибыток. Помнишь, он пару лет назад удумал — за целковый косметический набор отдавал? Помада-духи, мази всякие.

— Ну, дык. Очереди стояли ажно до биржи. Полицию три раза звали, ибо дрался народ за эти наборы.

— А теперь, сучий потр-р-рох, зверей из мыла нарезал. «Покупай собак, котов, любых цветов!» — передразнил он зазывалу. — И ещё огур-р-рцы зеленые продает, каждую пупырышку на них видно. А хуже всего то, что эта кр-р-расота стоит копейку!

— Копейку? — ахнул Нилыч. — Разорится же ж!

— Ох, если бы… Он этих копеечных мыл за год на мильен пр-р-родаст, — лысый заметил интерес в глазах прохожего и метнулся к прилавку. — Мыло чер-р-рное, из самого Петер-р-рбурга.

— А кокосового нету?

— Нету. Вот, Шуйское бер-р-ри! Самое отменное.

— Моя хозяйка кокосовое любит. Остальные, грит, противны-я.

— И этот к Брокару ушел, — посетовал купчина. — Да я и сам, пр-р-ризнаться, по пути домой загляну к супостату. Куплю для младшенькой зайца р-р-розового.

Сыщик зашагал дальше. Мимо длинного ряда, где продавали гармони.

— Черепашка! Самая мизерная! Легчайшая на вес. Убедись-ка, — юнец в нанковой тужурке спрятал инструментик в карман штанов. — Завсегда с собой носить удобно.

— Гармошка-сапожок, — кинулся наперерез широкомордый дядька. — Смотри, парень, красная. На свадьбе наяривать!

Тут он и впрямь сыграл что-то залихватское, а после притопнул ногой.

— Однорядка! Вологодская! — выкликал третий, не вставая с насиженного места. — За шесть с полтиной!

На второй этаж вела лестница, словно бы пережившая артобстрел. Только вместо ядер сюда целый день летели червивые яблоки, гнилые апельсины, битые яйца, квашеные помидоры, капустные листья и прочая ботва. Пахло здесь не так приятно, как у парфюмеров, все морщились и ускоряли шаг. Сыщик, зажимая нос, взбежал наверх и столкнулся с детиной в красном кафтане. Тот даже не заметил, продолжая скандалить:

— Это что? Граждане, родненькие, вы гляньте! Нет, вы гляньте, гляньте…

Люди боязливо вытягивали шеи, но подходить не отваживались. Верзила потрясал большой сырной головой, разрезанной пополам.

— Это, по-вашему, сыр? — спросил он Мармеладова, стоящего ближе всех.

— Сыр.

— Хороший, швейцарский, — поддакнул торговец, растирая покрасневшее ухо.

— Да какой же тут сыр? — изумился кафтан. — Сплошные дырки. Полпуда взял, а там целые пещеры выжраны. Мыши погрызли? Или сам исковырял?

Толпа замерла в сладко-трепетном предвкушении потасовки. Продавец, уже получивший затрещину, отодвинулся и спрятался за спину сыщика.

— Разве я за дырки платить должон?! А?