Онлайн книга «Златорогий череп»
|
— Не должон! — зашумели зеваки. — Слыхал, нехристь? Гроши верни! — амбал шмякнул оба сырных полукруга на прилавок. — Ну или того… — Ч-чего? — Сыру нормального дай. — Эт можно-с! — воспрял духом бакалейщик. — И чтоб никакой иностранщины! — Извольте-с. Наш, костромской. Наиприятнейшего вам аппетиту! Детина отломил изрядный кус от сырной головы, осмотрел пристально, понюхал, шевеля ноздрями, и остался доволен. — Теперь в расчете! Торгаш ухмыльнулся, радостно потирая руки. Швейцарский-то куда дороже отечественного, так что выгода на его стороне. А дырки можно в ресторацию продать, там орава посетителей сметет все, что подадут на стол, не моргнув глазом. Сыщик добрел до центральной площадки второго этажа, расчищенной от торговых мест. Митя и доктор уже ждали его там. — Мимо! — крикнул почтмейстер издалека. — Похоже, затея с картой увела нас по ложному следу, — Мармеладов вытащил пистолет из шляпы, разрядил и спрятал в карман. — От всей этой прогулки я весьма проголодался, — признался Вятцев. — Мы сегодня не обедали, а уже ужинать пора. Где же коробейники? Он помахал рукой двум разносчикам, но те не спешили подходить, поглощенные беседой. — А в Верхних рядах ценники придумали, — говорил тот, что с чубом. — Это что же, как в пассаже? — его рябой коллега поправил петлю от лотка, чтоб не терла плечо. — Написана цифирь на бумажке и торговаться нельзя? — Агась! — Они разве немые? Или ленивые? — Дураки оне набитые, вот что. Как можно не пособачиться за копейку?! Потом год приварку не видать! Доктор, обиженный их невниманием, оборвал довольно грубо: — Хорош трепаться! Почем изюм? — По двадцати копеек фунт! — откликнулся чубатый. — А по десять отдашь? — По десять? А чего ж не отдать. Забирайте. Но только полфунта. — Глядите, какой шутник выискался! — За шутки денег не берем-с! — А я калачи за бесценок уступлю, — неожиданно предложил рябой. — Только забирайте сразу все пять! Почтмейстер удивился столь резкой перемене коммерческой тактики. — Откуда такая щедрость? — День на исходе. Вскорости нас сторожа начнут из рядов выгонять. А этот, с горбатым носом, такого страху на меня нагоняет. Прям жуть! В прошлом месяце он зыркнул на старика Горкина, а тот на следующий день помер. Уж лучше я заработаю чутка поменьше, но уберегусь от сглаза! — Ну, не знаю. Сколько Горкин водки пил, просто чудо, что так долго прожил, — второй разносчик сплюнул на дощатый настил. — Но ты прав, лучше от греха подальше. Изюм забирайте, уступлю. Мармеладов высыпал горсть монет прямо в короб и спросил, стараясь не показать волнения: — Где, говоришь, у вас сторожа сидят? — Тебе зачем, касатик? Какая потребность? — Дружок мой наняться хочет, — сыщик кивнул на Митю. — Про условия разузнать охота. — А, тогда идите вот по тому ряду, слева под лестницей у них каморка. Эй! Калачи-то заберите. XV Видали вы, как засыпает старый мерин? Пегая спина провисает, нижняя губа оттопыривается, а голова кивает, кивает, кивает… да и опускается низко, к самым коленям. Это еще не глубокий сон — уши подрагивают, ловя окружающие звуки, а хвост время от времени хлещет по бокам, прогоняя назойливых слепней. Но ближе к полуночи, когда уже и мошкара угомонится, когда ничто не станет отвлекать и тревожить, конь опустится на потертые колени, а после завалится на бок, похрапывая и вытягивая копыта, как юный жеребенок. |