Книга Золотое правило Трехпудовочки, страница 15 – Дарья Донцова

Саша всплеснул руками.

– Вот жалость! – Он нагнулся, поднял коробку и любезно предложил: – Могу по базе название фирмы-изготовителя прогнать и выяснить, поступает ли товар в Москву.

– Спасибо, не надо, – попыталась я притушить активность Александра, но тот продолжил:

– Хорошая новость! Есть инструкция на русском, значит, это экспортируется в нашу страну. «Насыпайте порционно в зависимости от веса и возраста кошки. Помните, что у животного должен быть свободный доступ к чистой воде». Что это? Вау! «Антистресс» для капризных котов с проблемами ожирения». Это же корм для… А!!!

– Незачем орать, – попыталась я заткнуть Сашу.

– Я жрал кошачьи сухари! – не утихал консультант. – Жуть! Гадость! Меня тошнит!

Я выхватила у парня упаковку.

– Успокойся! Еда произведена в Америке, видишь, внизу маленькими буковками написано: «Изделие прошло тщательный медицинский контроль и не тестировалось на животных».

Не успела я озвучить текст, как в мозг поступил сигнал. На ком еще могли опробовать еду для кошек, кроме как на самих кошках? Или у американцев с этой целью используются люди? Абсолютно идиотское предположение, в США трясутся над гражданами. Хотя там теперь много эмигрантов из нашей страны. Вероятно, в лаборатории подопытными свинками служат бывшие россияне, их-то Америке не жаль: не свои, родные, а чужие, пришлые.

– У меня чешется макушка, – прошептал Саша, – вероятно, шерсть расти начинает!

– Если от пары хрустиков у тебя на лысине проклюнутся волосы, живо беги в зоомагазин, забирай весь корм и продавай его как средство от алопеции, – не выдержала я. – Вмиг разбогатеешь. Успокойся. В пачке нет яда, вон, видишь состав? Сплошные витамины для укрепления костей плюс повышение густоты шерсти.

– Раз так здорово, покупай своей бабке кошачью жрачку и корми старуху, – зашипел Александр. – Отвратительно! Дала мне отраву! За такое и посадить можно! И что за намеки про лысину? У нас с отцом проблема, оба теряем волосы, у папы башка уже как колено! Еще и издеваешься!

Резко повернувшись, консультант убежал.

– Посмотри завтра внимательно на свою макушку, – крикнула я ему вслед, – увидишь на ней всходы полосатой шубки.

Конечно, это жестокая шутка, но глупость парня, испугавшегося корма для животных, меня рассердила. Правда, уже через секунду мне стало смешно, и я стала класть в пакет маленькие коробочки с хлопьями, содержащие одну порцию еды. Пусть Маргоша попробует из каждой и решит, которые ей более по вкусу.

– Девушка, – вкрадчиво произнес красивый баритон, – о каком средстве против облысения вы упоминали?

Я обернулась, увидела парня лет двадцати пяти с наголо бритым черепом и ответила:

– Ерунда.

– Нет, нет, – зашептал юноша, – я слышал, как вы обещали шубу на макушке. Мне очень надо, поверьте.

– Глупость получилась, – призналась я и вкратце рассказала незнакомцу про корм «Антистресс», намеренно не упомянув про Маргошу. Придумала подругу, которую случайно угостила хрустиками, и завершила спич фразой: – Вы же не думаете, что кошачья еда стимулирует рост волос у человека?

– Вполне может быть! – засуетился незнакомец. – Вот, например, крем для вымени коров и коз. Отлично помогает от артрита. Проверено на собственной маме.

Я засмеялась.

– И как дойные животные им пользуются? Идут в магазин, покупают мазилку, а потом своими копытами наносят на собственное вымя? Тем более артрит поражает суставы, а в груди их нет.

– Раз уж мы разговорились, давайте познакомимся, – странно улыбаясь, предложил парень. – Я Никита, работаю в сфере культуры, а вы?

– Таня, – представилась я, – служу секретаршей в офисе.

Сами понимаете, моя деятельность в бригаде Чеслава – закрытая тема для обсуждения. О том, кем на самом деле является госпожа Сергеева, знает ограниченное количество людей. Остальные искренне полагают, что я тоскую на рецепшен в конторе, разгадываю в служебное время кроссворды и часто летаю на пару дней в гости к сестре, которая живет вне Москвы.

– Танечка, коровы и козы имеют доярок, – пояснил Никита, – женщины ухаживают за животными. Артрит проходит не у тех, кто дает молоко, а у тех, кто его получает. Крем продается в ветеринарных аптеках, он там хит, потому что народ в курсе: намажешь больные места – и забываешь о напасти.

– Да ну? – поразилась я. – Никогда не слышала.

– Просто у вас пока отсутствует проблема с суставами, – не сдался Никита. – Кстати, в тех же торговых точках отпускают «Гель для лошадей», он шикарно успокаивает мышечные боли, попробуйте, не пожалеете.

– Спасибо, мне пора, – я попыталась отделаться от назойливого парня и поспешила к кассе.

Сейчас оплачу гору крохотных коробочек с мюсли и пойду в кафе. Выпью очень калорийный, но восхитительно вкусный латте.

Стакан с кофе опустел наполовину, когда на экране моего мобильного возникла надпись «Дима». Коробок сразу начал идиотничать:

– Пока в Бодольск сбегал, все тапки истоптал! Последние километры шел пешком по перекати-полю, пятки колючками изранил.

– Ты сведения нашел? – прервала я гундеж.

– Поскольку Дмитрий Коробков обладает острым умом, наточенной сообразительностью, чрезмерно развитой логикой и понимает, что Олесь в Бодольске, как мух небитых осенью… И поскольку Дмитрий – лучший ум во Вселенной, постольку он, раскинув громадным потенциалом своего мозга…

– Короче! – потребовала я. – Суть дела!

– Олеся Олеговна Семеняка скончалась от травм после автоаварии, – ответил Димон, – имела дочь Анну Семеняка. Отец ребенка неизвестен, судьба малышки тонет в тумане. Есть лишь сведения о ее рождении, больше ничего. В сад не ходила, школу не посещала.

– Как ты нашел Семеняку? – поразилась я.

– Ты не хочешь пространного рассказа, – объявил хакер, – старшей по делу подавай только инфу. Определитесь, доцю, тебе медленно или быстро?

– Быстро, но с подробностями, – велела я, – без лирических отступлений.

– Йес, босс! – булькнуло из трубки. – Я подумал, потыкал пальцем в комп, увидел, прочитал, позвонил тебе.

– Ты невыносим, – простонала я.

– Загадочная женская душа, – жалобно откликнулся Димон, – всем она недовольна. Лады.

Я допивала латте, одновременно слушая Коробкова. Он сразу решил плясать от деревни Каскино. Село действительно тихо умирало, в нем, по архивным данным, пятнадцать лет назад жили три старухи. Имя Вера носила лишь одна из них – Вера Марковна Семеняка. У нее была внучка Олеся Олеговна с той же фамилией.

Получив полные данные женщины, Димон полез в анналы местной больницы и нашел сведения о роженице Семеняка. Никаких проблем с произведением ребенка на свет у Олеси не было, девочка появилась доношенной, с параметрами «3 кг 500 г» и «52 сантиметра», но что-то насторожило врачей. Молодую мать выписали лишь на двенадцатые сутки. А потом снова положили в больницу, сделали операцию по поводу мастита. Коробков пошарил по сусекам детской поликлиники и узнал: к Семеняке на дом один раз приходила патронажная медсестра, потом визиты прекратились. Олеся впоследствии ни разу не обратилась в медицинское учреждение, Аню не показывали врачу, ей не делались прививки, не выписывался кефир и творог на молочной кухне. Девочка исчезла. А вот Олеся спустя короткое время появилась – но уже на местном кладбище.