Онлайн книга «Золотое правило Трехпудовочки»
|
– Как вы узнали, что жертва – Ильченко? – удивилась я. – Сумки-то при пострадавшей не было! Филипп заморгал. – Вот уж не ожидал подобного вопроса. Влада Сергеевна в «Ист» ходит постоянно, Светлана Иосифовна ее обследовала. Чтобы удостоверить личность этой пациентки, нам документ не понадобился. У Влады Сергеевна в нашей клинике есть карточка. Я поняла, что сглупила, и быстро поинтересовалась: – В каком она состоянии? Доктор сложил руки на животе. – Ничего конкретного не скажу. Делается все возможное. Я подалась вперед. – Филипп Генрихович, я не родственница, а сотрудница спецбригады. Со мной лучше разговаривать не как с членом семьи жертвы, а как с представителем правопорядка. Врач покосился на окно. – Когда Ильченко внесли в корпус, она казалась на удивление стабильной, очень четко произнесла: «Позвоните Татьяне Сергеевой, карточка у меня в кармане». Мы порылись в ее вещах и нашли визитки с несколькими номерами. Я сразу понял, один из них принадлежит Чеславу. Очень запоминающаяся комбинация из чисел «семь» и «два», мы год назад оперировали жену Чеслава, и этот номер определяется у меня на мобильном, он до сих пор туда вбит. Я постаралась не взвизгнуть от изумления. У Чеслава есть супруга? Ну и ну, до сих пор я считала босса холостяком! Он ни единого раза не упомянул про наличие в его жизни женщины. И когда Чеслав занимается семьей? Он раньше всех приходит в офис, уходит в районе полуночи, правда, может днем пропасть на несколько часов. Но я сомневаюсь, что в это время он бродит с женушкой по ресторанам-магазинам-кино. Хотя, долго общаясь с Димоном и считая его своим напарником, я до последнего времени полагала, что Коробков проживает один. А у него в квартире обнаружились две бабушки и четыре кошки. Только сейчас мне пришло в голову, что я ничего не знаю и о частной жизни Марты. Новости о ней вычитываю из желтой прессы, которая упоенно описывает наряды дочери олигарха и сплетничает о ее кавалерах. Вот только мужчины всякий раз оказываются разные. Неужели у Марты не бывает длительных отношений? А еще я мало что знаю о Гри. Муж не любит распространяться о своем прошлом, из него нельзя выдавить информацию о родителях. Я в курсе, что они у него были, а сейчас их нет. Почему мои коллеги по работе так скрытны? Хотя я сама с ними тоже не предельно откровенна. Даже от любимого супруга закрыта информация о школьных годах госпожи Сергеевой. Ну кому охота признаваться, что в детстве был изгоем, предметом для насмешек и вечным аутсайдером? – Сейчас Ильченко в реанимации, – говорил тем временем ничего не подозревающий о моих мыслях Филипп, – она в сознании, хочет вас видеть. Я вскочила. – Тогда пойдемте скорей. Влада Сергеевна выглядела ужасно. Половину ее лица занимал огромный синяк, голова пряталась под бинтами, губы были фиолетового оттенка, но она не потеряла разума. Когда я села около кровати и погладила Владу по руке, она чуть приоткрыла один глаз и прошептала: – Таня… – Вас вылечат, – быстро пообещала я. – Деньги… деньги… – с трудом произнесла Влада. – Все в порядке, сумма на месте, – лихо соврала я, – вор ее не тронул. Можете вспомнить, что случилось? Губы Влады Сергеевны медленно зашевелились. – Шла… дорожка… ударили… не помню. – Мерзавец подкрался сзади? – уточнила я. – Да. – Вы его не увидели? – Нет. Деньги… – Они в сейфе у Филиппа Генриховича, – снова солгала я. – Деньги… плохие… грязные… их… надо… вернуть… – еле слышно пробормотала Ильченко, – зря… взяла… вот и поплатилась. Обман… деньги… она… пришла… знает все… – Кто? – не поняла я. – Зефирка, – вдруг четко и ясно произнесла раненая, – покой… забота… забота… нельзя… нет… Я чуть не заплакала от жалости к Владе Сергеевне. – О вас позаботятся самым лучшим образом. Не волнуйтесь. – Забота, забота и покой… забота и покой, – почти закричала Ильченко, – забота и покой! Зефирка! Деньги… дети… зефир… Я растерялась: ну как успокоить беднягу? Осталось лишь бормотать: – Вы непременно получите и заботу, и покой. В больнице хорошие врачи, и зефир вам принесут, как только доктор разрешит. – Дети… эти дети… – затряслась Влада Сергеевна, – прекратите… они… остановите… нельзя… ну нет… – Поняла, – обрадовалась я, – средства на операцию вам собрали в Интернете бывшие воспитанники. Надо связаться с организатором и попросить остановить акцию, потому что сумма уже есть. Сегодня же выполню вашу просьбу. Влада Сергеевна широко распахнула глаза. – Забота и покой. Киселева… там… нет… нет… нет… не она… знает… зефир… В изголовье кровати запищал какой-то прибор, замигала красная лампа над дверью у входа в палату, я не успела испугаться, как в комнату внеслись две медсестры. Одна кинулась к Владе Сергеевне, вторая нажала кнопку на стене и крикнула: – Код десять! В палате появились врачи. Из коридора втащили тележку со странным агрегатом, меня бесцеремонно вытолкнули в коридор, где я и просидела на банкетке около часа. В конце концов из палаты стали выходить медики. Один мужчина, сдирая с рук перчатки, устало сказал женщине в белом халате: – Неля, пометь там точное время. – Конечно, Никита Андреевич, – кивнула медсестра. Я вскочила с места. – Что с Владой Сергеевной? Никита Андреевич помрачнел. – Вы ей кто? Я ткнула ему под нос подлинное служебное удостоверение: – Сергеева, бригада по расследованию особо тяжких преступлений, нахожусь тут с разрешения Филиппа Генриховича. Что с Ильченко? – Скончалась, – буркнул Никита Андреевич и поспешил прочь по коридору. Я побежала за ним и была остановлена Нелей. – Давайте чаю вам налью, – предложила она и, не дожидаясь ответа, подтолкнула меня к двери с табличкой «Сестринская». – Ну как же так, – твердила я, послушно следуя за медсестрой, – это неправильно! Влада Сергеевна разговаривала, была в сознании! Вы ошиблись, она жива. Неля усадила меня за стол, включила чайник и сказала: – Вы же из милиции, не должны реагировать так остро на чужую смерть. – Я из особой бригады, – уточнила я помимо воли. – Тем более, – заявила Неля, – не с первым трупом сталкиваетесь. Я вцепилась ледяными пальцами в чашку. – Вы правы, мертвое тело меня не пугает, спокойно могу осмотреть его до приезда эксперта. Но за пару секунд до кончины я с Владой разговаривала, она просила меня о чем-то. Ну как такое возможно? Взять и в мгновение ока скончаться? Лучше вместо чая накапайте мне валерьянки. |