Книга Полукровка. Сбежать от альфы, страница 43 – Алиса Линд

В душе разливается щемящая тоска. Если я себе это придумала, возвращение в реальность станет невыразимо болезненным ударом.

— В следующий раз попроси помочь, — он несет меня в кровать, демонстративно глядя перед собой. — Тебе нужно восстановиться.

Голос мягкий и бархатистый. Я никогда не слышала такого теплого тона от волков. Альфа Бурых относился ко мне, как к живому аксессуару или цирковому зверьку. А Серебристый только рычал и выплевывал оскорбления. И говорил вообще редко. За это странное утро я услышала больше слов, чем от Эрика за все месяцы, проведенные у него в клетке.

Волк укладывает меня в постель и снова бережно накрывает одеялом. Передает блокнот и ручку.

— Я Найт, — садится рядом. — Напишешь свое имя?

Вывожу на бумаге три буквы. Густав напомнил, но я и не забывала — Вэй. Показываю.

— Вот и славно! — радостно подхватывает Найт.

Выглядит искренним. Похоже, он действительно не знал моего имени. Если бы его подослал Эрик, наверняка сказал бы, как зовут беглянку.

Раздается стук в дверь. Вздрагиваю всем телом. По рукам бегут липкие мурашки. Неосознанно сползаю с подушки и накрываюсь одеялом с головой. Мозгом понимаю, что ничто не поможет, если Серебристые меня выследили, но спрятаться все равно хочется.

Слышу тихую усмешку волка и шаги. Он направляется открывать. А я перестаю дышать от ужаса. Раздается щелчок замка, затем доносится разговор вполголоса, слух выхватывает только «спасибо, всего доброго». Створка закрывается

— Вылезай, — произносит Найт, слышу, что улыбается. — Я заказал еды.

Еды? Стоит вспомнить о пище, в желудке возникает резь, словно я нож проглотила. Когда же я ела последний раз? Пару дней назад? Выбираюсь из-под одеяла и вижу Найта с двумя высокими контейнерами, от которых поднимается густой пар.

Он ставит их на тумбочку. Это суп! Судя по цвету, обычный, куриный. Солк помогает мне усесться, сам опускается рядом. Но почему-то не вручает мне вожделенную коробочку. Во взгляде мелькают сомнения.

Найт качает головой, зачерпывает ложку и… несет к моему рту?!

Да ну ерунда! Я ж не инвалид! Руками показываю, мол, дай, я сама. Качает головой и чуть хмурит брови.

— Миска тяжелая. Окрепнешь, будешь есть сама, — журит, как маленького ребенка.

Сдуваюсь. Он прав, я только пытаюсь казаться самостоятельной. В глазах становится горячо. Обо мне никто так не заботился. Даже мама лелеяла меня только в раннем детстве, когда мы жили в глубине страны. А потом мы начали спасаться, и стало уже не до заботы.

Послушно открываю рот и получаю порцию горячего куриного супа. Божественный вкус настоящей еды дурманит рассудок. В подвале у Эрика приходилось питаться протеиновыми смесями для бойцов, которые производит один из его заводов. Жижа без вкуса и запаха, с полной дневной нормой питательных веществ и витаминов. Альфа Серебристых отнял у меня свободу, солнце, вкус еды, речь… а жизнь поддерживал, лишь чтобы мучить изо дня в день.

Проглатываю суп ложку за ложкой, стараясь не реветь. Хочется радоваться — теперь у меня появилась жизнь, но страх, что это вот-вот отберут снова, съедает все краски и хорошие эмоции.

Найт не задает вопросов. Заботливо скармливает мне всю порцию и принимается есть сам. Дико клонит в сон. Таблетки, видимо, начали действовать, включилась регенерация. Боль в горле ощущается слабее, нос дышит… Мне и правда становится лучше.