Книга Невинная помощница для альфы, страница 43 – Алиса Линд

— Альфа Черных волков, — упираю в него жесткий взгляд. — Думаю, на этом взаимные претензии исчерпаны. Шона теперь моя.

Отец омеги делает шаг вперед.

Трэй

— Да, альфа Белых волков, — сглатывает, но не тушуется. — Я не возражаю.

Он метает в Шону короткий, полный сожаления взгляд. Похоже, и правда тревожится за нее.

Пора разобраться с красно-коричневыми, которые сейчас трясутся, как осиновый лист. По Кодексу я должен их отпустить, но они не знают, чего от меня ждать. Хех. Я поступлю правильно, хотя, может, и пожалею потом, если кто-то из этих утырков решит мне отомстить.

— Претензий нет? — свирепо спрашиваю у них. Все трое качают головами. — Тогда свободны. И сегодня же валите из моего штата!

Невадцы поспешно направляются к лестнице, и скоро их топот стихает, затем на улице заводится автомобиль.

— Шона, — окликаю омегу, глядя на ее отца, — у тебя есть пять минут попрощаться. Отца теперь ты увидишь не скоро.

Альфа Черных грустно опускает плечи. Да, что поделаешь — семейных посиделок она не дождется. Вряд ли я ее даже просто повидаться отпущу, да и ее папашу приглашать не буду.

Девчонка торопливо подбегает к отцу и бросается ему на шею. Трогательно выглядит. От нее пахнет стыдом и горечью.

— Прости меня, папа. Прости, что сбежала. Прости. Я очень виновата, — она бормочет извинения полным слез голосом.

Он гладит ее по спине и сверлит меня злым взглядом. Как же так, я его кровиночку присвоил! Чтоб ты знал, папаша, твоей черной бестии палец в рот не клади!

— Как он с тобой обращается? — не без труда спрашивает черный альфа и снова втыкает в меня ядовитый взгляд. — Не обижает?

На последней фразе голос грубеет. Ой, старик, только ты не вызывай меня на дуэль! Иначе тут станет одним трупом больше, а девочка лишится всех мужчин, которым была небезразлична.

— Нет, пап, мистер Холт меня не обижает, — отвечает омега, вытирая мокрый нос запястьем. — Передавай маме привет. Если смогу, буду звонить.

Отец кивает. Не вмешиваюсь. Я не стану их торопить, хотя и обозначил пять минут. У Шоны не будет возможности никому звонить, так что на ближайшие месяцы это ее последний разговор с близким человеком.

Они беседуют о том о сем, девчонка успокаивается, да и ее отец перестает пытаться испепелить меня взглядом. Кажется, проникается спокойствием дочери. Уважения от него я не дождусь, плевать, но еще одного врага наживать все же не хочется. Сейчас их у меня и так предостаточно.

Мы расходимся через четверть часа. Веду понурую Шону в машину, но, преже чем сесть, она вдруг упирается и обращается к Тому:

— В вашей машине должна быть аптечка, дай, пожалуйста?

Тот вопросительно смотрит на меня.

— Шона, садись в машину, — скриплю сквозь зубы. — Со мной все в порядке.

— Нет, не все, — омега огрызается с шипящими нотками. — Рану надо обработать. Вы же в больницу не поедете, мистер Холт? Так дайте мне! Я умею.

Наклоняюсь к ее черной головке, нюхаю волосы. Полна решимости, хотя и побаивается меня. Внутренне усмехаясь, киваю Тому. Тот вынимает из багажника белый бокс с красным крестом на крышке и передает девчонке. Мы наконец загружаемся на заднее сиденье. Вот же упертая засранка! И ведь продавила свою линию!

— Переживала за меня? — спрашиваю, когда омега протирает раны на руке спиртовым тампоном.

Отвратительные ощущения — шумно тяну носом воздух.