Книга Рыжая проблема альфы, страница 88 – Алиса Линд

Шейд скалит пасть и рычит на Бертрана. Кивает вбок, мол, выходи.

— Обратись, разберемся по-мужски! — рявкает Бертран в ответ, так и не убирая руку от аккумулятора. — Я с тобой волком драться не собираюсь!

Серебристый волк ещё раз дергает окровавленной мордой в сторону, призывая Бурого ушлепка отойти от меня. Бертран не подчиняется.

Шейд делает короткий шажок в мою сторону, точно дразня, и Бертран то ли от страха, то ли в отместку включает ток. Меня снова скручивает жуткая судорога, но я ещё вижу Шейда. Он прыгает на Бертрана.

Мысленно я прощаюсь с жизнью. Не успеет Шейд обратиться до того, как я пропекусь до состояния рождественской индейки. Но ухо обжигает острая резь, и ток прекращается. А за спиной раздается рычание и чавканье.

На плечо капает что-то теплое. Сворачиваю голову — кровь. Похоже, вместе с крокодильчиком Шейд оторвал мне ухо, но на фоне всего остального боли там я даже не чувствую. Да и адреналина в крови, кажется, больше, чем плазмы.

Серебристый волк, весь перепачканный кровью, выходит вперед, держа в зубах голову Бертрана, и кладет её у моих ног. А потом начинает обращаться. Шерсть клоками осыпается на пол, кости черепа перестраиваются, лапы превращаются в руки и ноги. Позвоночник выпрямляется. Я знаю, что это болезненный процесс, сама без скулежа обратиться никогда не могла. Шейд же делает это беззвучно, и вскоре предстает передо мной уже в человеке.

На нем нет одежды, он весь изляпан кровавыми пятнами, но веет от него такой мощью, что, не знай я, что он человек, решила бы, что бог войны почтил меня своим визитом. Беззастенчиво рассматриваю шикарное тело Шейда, поднимаясь от ступней к лицу. Наши взгляды снова встречаются.

Шейд уничтожающе смотрит на меня. Сердится. Молча разворачивается и уходит в коридор. Что, так меня и бросишь? Меня захлестывает отчаяние. Прийти и спасти, чтобы оставить умирать?!

Не хочу опускаться до мольбы. В который раз пытаюсь растянуть стяжки на руках — только лютая резь в разодранной коже. Бесполезно. Если Шейд не вернется, я тут умру от жажды.

Босые шаги вскоре возвращаются. Шейд входит в комнату с перочинным ножом в руке и направляется ко мне. Молча срезает пластик с моих запястий и лодыжек, а я почти не чувствую мышц. Заваливаюсь набок и едва не падаю со стула. Шейд подхватывает меня. Нежно, но его руки вызывают новую, ужасно острую на фоне передышки вспышку боли. Мир начинает погружаться в тьму.

Открываю глаза уже в машине. Судя по просторному салону — во внедорожнике. Лежу на заднем сиденье, заботливо укрытая кожаной курткой. В теле невыразимая слабость и уже начинает шевелиться боль. Запястья чем-то перемотаны, лицо ноет, ухо… Поднимаю свинцовую руку и ощупываю — само ухо на месте, но куска мочки таки не хватает. Рваный край отзывается острой резью.

Чувствую на себе взгляд — Шейд смотрит на меня в зеркало заднего вида. На нем джемпер бледно-зеленого цвета и штаны хаки. Вот уж не думала, что увижу его в такой странной одежде. Похоже, нормальную он порвал, обращаясь.

Он снова ничего не говорит. Засранец. А у меня сил нет произносить звуки. Просто перевожу взгляд на спинку переднего сиденья.

— Отшлепать бы тебя за побег, Рэй, — наконец выдает Шейд. — Но Бурые справились получше меня.

Упоминание Бурых и напоминание о пытках проносятся слезоточивым газом, и я против воли шмыгаю носом.