Книга Дикарка для ректора Высшей академии ведьм, страница 4 – Алиса Линд

Хочется садануть Рыжему по яйцам, но Бандана тут же сожмет руку на шее. Я храбрилась, выплевывая ругательства. Сейчас страх сковывает тело. Инстинкт самосохранения ревет сиреной, заставляя замереть и не провоцировать ублюдков меня искромсать.

Сердце заходится в истерике. Кажется, они смогут услышать его стук, не только ощутить пульс под кожей. Руки ледяные, как и стопы, в желудке печет от разливающейся паники.

Перевожу взгляд на Безрукавку. Я ненавижу их всех.

Может, просто потерпеть? Они же наиграются? Отпустят потом. Если подчиниться, быть покладистой… Суки! Не хочу я быть покладистой! Но их трое. Их трое, двое вооружены. Наверняка и Рыжий тоже. Они легко меня продырявят. Не прирежут сразу, сначала развлекутся с полуживой, а истеку кровью я потом. Умру в грязном переулке. В двух сотнях футов от живой улицы! От рук шпаны. Как мама с папой!

Так! Не раскисать! Хватит нюни распускать! Думай, Анис!

Вот бы они из-за меня передрались! Наверняка же в очередь встанут. Вдруг Безрукавка хочет первым? Или… Пусть он Рыжего прирежет, чтобы самому меня раздеть… Да где там? Эти трое наверняка сработанная команда. Умеюче выследили, догнали… Роли распределены.

А вдруг? Может, у кого-то не выдержат нервы? Безрукавка, а Безрукавка? Рыжий сейчас увидит мои трусики! Надо это остановить!

Какой треш в голове. Ничего мне не поможет. В пору молиться, чтобы выжить, когда они насытятся.

И вдруг происходит немыслимое…

Анис

Безрукавка меняется в лице. Обходит Рыжего со спины и отточенным движением проводит ножом ему по горлу, придерживая за волосы. Рыжий хватается руками за шею, будто пытаясь слепить края огромной кровоточащей раны, а потом падает на колени. Хрипит.

Скай, так и удерживающий меня за шую в буквальном смысле деревенеет. Как будто перестает дышать вообще. А Безрукавка наклоняется над умирающим товарищем и принимается ожесточенно бить того ножом по горлу.

— Чертова ведьма! — рычит Бандана над ухом и стискивает мою шею так, что я не могу вдохнуть.

Во рту скапливается слюна. Сердце гремит в ушах.

Он меня задушит.

Какая я к черту ведьма? Я что ли виновата, что его подельник с катушек съехал? Но где-то в душе ворочается подозрение, что я же думала об этом. Неужели моя мысль заставила Безрукавку наброситься на подельника⁈

Нет! Это бред! Я росла в обычной человеческой семье. А когда маму с папой убили такие же отморозки, как эти, меня отдали в человеческий же детдом. Если бы родители были ведьмами, меня к рукам прибрал бы Ковен. И росла бы я в куда лучших условиях.

Дышать становится совсем сложно. В глазах темнеет. Ну вот и смерть моя пришла. Последнее, что успеваю подумать, почему бы Безрукавке не напасть еще и на этого утырка?

Внезапное чувство облегчения свежим воздухом врывается в легкие. Падаю и захожусь удушливым кашлем, а когда поворачиваю голову, вижу, как Безрукавка кромсает ножом уже второго своего подельника. Нет, не может быть!

В страхе отползаю, пока не упираюсь спиной в мусорный бак. Прекратив разделывать товарища, Безрукавка выпрямляется. Взгляд, еще минуту назад дикий и невменяемый, становится вдруг осмысленным.

Он оглядывается, смотрит на мертвых товарищей, на свои руки, потом на меня и замирает. Вглядывается в темноту переулка у меня за спиной. Размышляет. Его мыслительный процесс затягивается. Он точно что-то прикидывает.