Книга Дикарка для ректора Высшей академии ведьм, страница 79 – Алиса Линд

— Вот и умничка, — Леонард растягивает губы в пугающе умильной улыбке. — Нам с тобой предстоит провести много времени вместе. Ну… до того, как я тебя убью.

— Что-о-о⁈ — выкрикиваю громко против воли. — За что? Что я вам сделала?

— О, детка, не печалься, ты мне ничего не сделала, — он снова жутко улыбается. Настоящий псих. — Ты — венец творения. Идеальное оружие. Совершенная ведьма. Или ступенька на пути к совершенству. В любом случае тебя следует досконально изучить, чтобы двинуться дальше.

Слезы жгутся под веками. Я не хочу верить, что моя жизнь закончится вот так, и я умру на разделочном столе у вивисектора. Но он настроен очень серьезно. Слишком серьезно.

— Ку-уда? — голос дрожит от подступающих рыданий.

— К возвеличиванию расы ведьм над всем миром, разумеется! — он точно фанатик. Говорит как безумный.

— А можно меня не убивать? — дурацкий вопрос сам срывается с губ.

— Тут уж как пойдет, не обижайся, Анита, — серьезно произносит Леонард. — Если анализи крови и спинного мозга дадут достаточно данных для анализа генокода, можно будет тебя оставить жить. Но я думаю, разгадка кроется в твоем мозгу. Придется вынуть его из черепа, чтобы разобраться. Не обессудь. Такова цена величия.

— Чьего величия? Вы больной? — против моей воли вырывается хриплым голосом.

— Нашу расу незаслуженно угнетают, пора преподать людям и волкам урок, что ведьмы — самые лучшие создания на земле!

Да он ненормальный! Это же… недопустимая идеология, подразумевающая массовое уничтожение других рас, которые являются, по мнению Леонарда, неполноценными.

— А куда мы едем? — ещё один дурацкий вопрос, который никак мне не поможет, но ощущение, что мое время истекает, и до того, как он вынет мой мозг из черепа мне осталось жить всего ничего

— Скоро узнаешь, Анита, — рокотливо произносит Леонард.

Имя в третий раз режет слух.

— Не зовите меня этим именем! Оно не мое! — выкрикиваю снова нервно. — Зачем вы так говорите?

— О, это долгая история, — этот гад прищуривается, потом картинно смотрит на часы. — Но у нас впереди несколько часов дороги, так что слушай.

Теодор

В секретном архиве холодно и мрачно. Понятно, что тут поддерживается определенная влажность и температура, чтобы бумажные свидетельства не разрушались. Самые ветхие документы хранятся в специальных стеклянных резервуарах.

Я же сёрфлю периодику Ковена за первые пять лет жизни Анис, начиная с самого рождения. И довольно скоро, всего через три часа просмотра газет я таки натыкаюсь на короткую заметку о взрыве в генетической лаборатории в штате Нью-Джерси, который контролирует Ковен. При пожаре внутри погибли трое — мужчина, женщина и полуторогодовалая девочка.

В новости говорилось, что полкорпуса, где хранились образцы, снесло взрывом. Пожар же возник в другом месте, охватил здание общежития. Но тревога сработала своевременно, и все тамошние работники смогли спастись, кроме троих погибших. Следствие установило, что они замешкались с ребенком и оказались заблокированы внутри.

Даже удивительно, что такому тяжелому происшествию уделили всего крохотную статейку. Несколько абзацев без распространения, чем занималась лаборатория и кем были погибшие.

Я сразу понимаю, что это именно то происшествие. Только данных все равно не хватает. Надо возвращаться назад по времени, чтобы обнаружить, кто и когда организовал эту лабораторию. И кто в ней работал. Только в периодике вряд ли будет такая информация. Нужен налоговый архив. При любом правительстве и режиме, во все времена самые надежные данные налоговые. И тут возинкает вопрос — человеческие налоговые данные искать или ковенские. Казна у фракций разная, даже при том, что мы все граждане Соединенных Штатов.