Книга Охота на землянку, страница 4 – Лира Элиан

Я оглядываюсь вокруг. Местные жители разбегаются, как крысы, стоит только моей тени коснуться их. Их лица, изможденные и безжизненные, быстро скрываются в темноте узких переулков. Они знают, кто я, и что значит мой визит. Здесь все понимают: когда прибывает представитель высшей касты, беды не за горами.

— Вам помочь, господин? — низкий голос заставляет меня обернуться. Это местный торговец, его одежда обветшалая, лицо покрыто сетью морщин и шрамов. Он пытается казаться полезным, но страх выдаёт его.

— Мне нужна информация, — говорю я чётко, стараясь не показать своего раздражения. — Земляне. Говорят, они скрываются здесь.

Глаза торговца расширяются. Он делает шаг назад, но потом быстро восстанавливает самообладание.

— Земляне? Здесь? Вы шутите, господин. Все знают, что их больше нет.

Я подхожу ближе, позволяя своему взгляду стать холодным, как лёд.

— Мне не до шуток. Если ты что-то знаешь, говори. Или я заставлю тебя говорить.

Он нервно сглатывает, отводя взгляд. Тишина затягивается, пока он, наконец, не кивает в сторону одного из переулков.

— Там есть активисты, господин. Те, кто выступает за равенство каст. Они могут что-то знать. Но я ничего не говорил, ясно?

Я киваю и ухожу, оставляя его в оцепенении. Эта планета насквозь пропитана страхом и секретами. И я намерен вырвать правду из любой тени, за которой она скрывается.

Переулок оказывается узким, заполненным мусором и сыростью. Здесь пахнет затхлостью, и каждый мой шаг эхом раздается в тишине. Я замечаю группу людей, собравшихся у костра. Они оборачиваются, когда я подхожу ближе. Их лица насторожены, но не испуганы. Один из них, самый смелый, делает шаг вперёд, высокий мужчина с сильными чертами лица.

— Кто ты? И чего хочешь? — его голос твёрдый, но в нём сквозит вызов.

— Я ищу землян, — отвечаю прямо. — Если они здесь, мне нужно знать.

Смех раздается из толпы. Один из мужчин, сидящих у костра, бросает камень в мою сторону, не целясь, а просто показывая свое презрение.

— Земляне? Это сказки для детей. Здесь только мы — те, кого вы, высокородные, бросили умирать.

— Не все истории — сказки, — говорю я, приближаясь. — Если кто-то из вас знает что-то, мне лучше узнать это сейчас.

— Ты уверен, что сможешь вынести то, что узнаешь? — бросает мужчина. В его тоне больше сарказма, чем страха.

Я прищуриваюсь, делая вид, что его слова меня не задели, и с холодным взглядом сканирую толпу. Их лица не отличаются ничем — одно и то же выражение усталости и скрытой ненависти. Но среди всех выделяется одна фигура.

Я замечаю её — девушку, которая стоит чуть в стороне. Её взгляд холодный, но слишком внимательный. Она явно прислушивается к каждому моему слову, но старается оставаться незаметной. Это не удаётся. Мой взгляд буквально замирает на ней.

— Ты, — говорю я, обращаясь к ней. — У тебя есть что сказать?

Она бросает на меня дерзкий взгляд, словно проверяет, смогу ли я вынести её молчание. Потом делает шаг вперёд. Её лицо покрыто тонким слоем пыли, но глаза яркие, почти светящиеся.

— А что, если я скажу? Ты убьешь нас всех, воин? — её голос звучит спокойно, но я чувствую в нём сталь.

— Я сделаю то, что должен, — отвечаю я, стараясь не показать, что её дерзость задела меня.

Она прищуривается, словно оценивает меня, а потом улыбается — чуть заметно, скорее как вызов, чем жест доброты.