Книга Охота на землянку, страница 52 – Лира Элиан

— Господи Президент, — она начинает совсем тихо, прочистив горло, повторяет чуть громче, чтобы Тарик тоже услышал, — Я прошу вас оставить Тарика. Взамен на это… — она делает паузу, содрогаясь всем телом, — Я готова стать вашей рабыней. Делать все, что вы пожелаете. Абсолютно все.

— Не много ли у тебя условий, Айнея?

Усмехаюсь. Мне нравится, что она готова стать моей. Но я не люблю, когда мне ставят условия. Однако, все же, я конечно, заинтересован. Заинтересован в том, что она будет по своей воле моей, а не по принуждению.

— Я понимаю, господин Президент, что прошу многого. Но все же… — она наконец поднимает свои глаза, смотря прямо в мои. Забирает этим взглядом все мои силы, сопротивляться не получается совершенно, — Это последняя моя просьба к вам. Я больше ничего просить не стану.

— Почему ты думаешь, что так интересна мне, Айнея?

— Вы все еще меня не убили, хотя могли. Значит, я вам нужна. Прошу, — на осекается, — Ренар, прошу, не убивай его. Он пытался мне помочь, он просто хороший, но у меня к нему, — она зажмуривается, поджимая губы, — У меня нет к нему чувств.

Я лукаво улыбаюсь. Эта новость радует, хотя, я почти уверен, что сказано это специально этими алыми спелыми губами. И все же я вижу, как меняется лицо моего воина. Как он опускает руки, делая шаг в нашу сторону. Как на его лице поселяется разочарование и боль.

— Айнея, что ты такое говоришь? — воин наконец подает голос, — Он одурманил тебя, да? Скажи мне! Я заберу тебя, сдохну, но заберу.

— Не нужно, Тарик! — она кричит очень громко, — Не нужно. Наш поцелуй был… ошибкой. Прости, что дала тебе надежду. Прости, что ты подумал о нас, как о чем-то возможном. Но ты был лишь средством для достижения цели. Мне просто нужна была помощь с братом.

Свою широкую улыбку скрыть совсем не получается. Я чувствую себя на пьедестале. И совершенно не понимаю эту новую эмоцию. Мы никогда с Тариком не делили женщину, потому что таких женщин на Люмие полно. Я мог попользоваться инопланеткой, отдать ее тарику, а после он мог передать еще кому-то. Это абсолютно нормальная практика.

Но как только я представляю, что такой же путь могла пройти Айнея, то меня сворачивает всего в бараний рог. Хочется тут же уничтожить каждого, кто мог о ней подумать в таком ключе. И Тарика в первую очередь.

— Позволь мне попрощаться с ним, — она умоляюще на меня смотрит.

Я не хочу, чтобы она подходила к нему. И она это осознает.

— Прошу, — ее рука касается моей, — Ренар. Я твоя. Слышишь? Я просто ему еще раз ему объясню. Хорошо?

Она оглаживает своими пальцами мою шею, и меня пробивает адским током. Внизу все стягивает жестким узлом. И я знаю уже, что пока мы будем лететь на Люмину, я буду трахать эту землянку жестко и сладко. Она будет кричать только мое имя. До конца своих дней.

— Два слова. Айнея, ты можешь сказать ему только два слова. После мы вернемся на корабль.

Она кивает, быстро семеня в сторону воина. Она растерян, не понимает, что происходит. Она встает на носочки и что-то шепчет ему. Я тут же взрываюсь от гнева.

— Вслух, Айнея! Чтобы я слышал! Что ты ему сказала?

Тарик внимательно изучает лицо моей землянки. Хмурит свои брови и отходит от нее на шаг, обращаясь ко мне:

— Она сказала, что игралась мной. Забирай ее, Ренар. Мне такая и даром не нужна.