Книга Жемчужина фейри. Книга 2, страница 98 – Галина Чередий

И, само собой, смерть донора.

– Не то обстоятельство, что меня остановит, – огрызнулся я, внезапно осознав, что именно вопрос разной продолжительности жизни моей и Снежки никогда и не обдумывал.

Слишком пока была актуальна проблема с выживанием ее прямо сейчас, чтобы думать на годы и годы вперед. И в конце концов, разве затруднение с разным сроком жизни в нашем мире не решается вечным супружеством? Бездна бездонная, я думаю об этом? Вот так запросто? Я?!

– В наших общих интересах, чтобы ты не медлил с испытанием зелья, – проклятый сам обратно натянул повязку на глаза, прежде чем обернуться ко мне, застывшему от свалившегося на голову валуном озарения, и подставить запястье для активации погружающего в беспамятство артефакта.

Едва не скрипнул зубами от раздражения, выходя из подвала. Задумавшись, я таки сделал именно то, что велел туат. Конечно, я бы вырубил его все равно уходя, но ублюдок опередил меня. Может показаться мелочью, но это не так. С мелочей и начинается потеря контроля, а его то у меня и так крохи. И никакого понимания того, в чем состоит план проклятого. Ведь его не может не быть. Древний гад старше меня на века и хранит кучу знаний, мне недоступных.

Установить нынешнее местонахождение сына принца от прежней связи не составило труда. Вот уже второй месяц он пребывал на больничной койке, постепенно неизбежно угасая. И это ему еще сильно повезло дожить до десяти лет. Насколько помнится, Аревик упоминала, что мальчики полукровки мрут очень рано. Время посещений в больнице давно закончилось, но очаровать вышедшую покурить медсестричку и убедить провести меня через черный вход – было делом пяти минут.

Бледный до прозрачности изможденный мальчишка даже не удивился моему появлению. Вряд ли у него еще оставались силы на это. Растрепанные очень светлые волосы, так легко угадывающиеся общие с моей жемчужиной черты, от которых заныло за ребрами, и даже изначальный цвет глаз такой же, только у него сиреневый будто присыпан пылью усталости и боли. Я не стал церемониться или что-то объяснять. Просто рывком заставил его сесть, запрокинул голову и принудил сделать несколько глотков. Парнишка дернулся, вырвался, повалившись назад.

– Зачем? – прохрипел он. – Вы кто?

Я не отвечал, просто отошел к окну и пристально наблюдал за тем, как его кожа будто оживает, становясь тем самым унаследованным жемчужным совершенством, глаза обретают яркость, дыхание набирает здоровую силу.

– Что со мной? – ошарашенно сев, мальчишка вытянул перед собой руки, будто их рассматривание могло дать ему ответы. – Мне… мне не больно… Почему?

Я получил свое подтверждение. Взглянув на фляжку, в которой таилось по словам проклятого, еще несколько доз зелья, я кинул ее на тощие колени пацана.

– Пей по глотку и только когда станет совсем-совсем худо, – велел ему, направившись к выходу из палаты.

– Кто вы? – крикнул потомок туата мне вслед.

Тот, кому на тебя совершенно плевать, но, очень может быть, пусть и походя, я стану твоим спасителем.

Буквально через минуту, свернув за угол коридора мы почти влетели в несущегося навстречу Грегордиана. С рыком, заглушившим грохот за спиной, он выхватил у хийса свою супругу и стремительно ощупал и осмотрел ее, наверняка проверяя на предмет повреждений.