Книга Землянка для опасных командоров, страница 62 – Елена Островская

Я закрыла глаза, позволив их поддержке, их силе, их абсолютной, животной уверенности в себе обволакивать меня, как кокон. Они были моим настоящим. Моим будущим. Моей страстью и моим спасением. А Вольварос… Вольварос остался в прошлом. И я была полна решимости оставить его там. Навсегда. Даже если для этого придётся наглухо запереть и опечатать дверь в ту часть своей души, где всё ещё плакала и металась та, прежняя, сломленная девушка.

И я захлопнула эту дверь.

Повернулась к ним. Взгляд Кая пылал мрачной страстью, взгляд Элиана — обещанием сладкой, отвлекающей ласки. Я потянулась к ним, впиваясь пальцами в ткань их рубашек, чувствуя под ней напряжение мышц.

— Тогда докажите, — прошептала я, и мой голос звучал хрипло и вызывающе. — Докажите, что настоящее сильнее прошлого. Что ваши прикосновения жгут сильнее, чем память о чужих.

И я позволила им увести себя.

Не в спальню, а в ближайшую полутемную библиотеку. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, отрезая нас от мира.

И в следующее мгновение их руки были на мне, не нежные, а требовательные, голодные, сметающие всё на своём пути.

Поцелуй Кая был грубым, властным, почти болезненным, он заявлял права, напоминая, чья я.

Поцелуй Элиана был искусным, сладким ядом, он заставлял забыть обо всём на свете. Одежда рвалась под их руками, но мне было всё равно. Я отвечала им с той же яростью, тем же отчаянием, впиваясь ногтями в их спины, кусая губы в поцелуях, глухо рыча в ответ на их низкие, одобрительные возгласы.

Они были не нежны.

Они были словно животные и именно это мне и было нужно. Чтобы чувствовать себя не хрупкой фарфоровой куклой, а дикой кошкой, которую взяли в стаю два сильных хищника. Они заставляли меня чувствовать каждую клетку своего тела, каждое нервное окончание, выжигая память о чужих прикосновениях огнём своих губ, рук, тел.

И когда я, запрокинув голову, закричала, цепляясь за Кая в порыве сладкого безумия, а тело Элиана врезалось в мои бёдра, я знала — они правы.

Я не железная. Я — живая. Горючая. И вся принадлежу им. И этому настоящему. А прошлое… пусть горит в аду.

Его пепел не имеет над нами власти.

Тишина в библиотеке была оглушительной после бури. Мы лежали втроём на разбросанных подушках, тела сплетены, дыхание выравнивалось. Воздух был густым и сладким от запаха кожи, пота и чего-то ещё — сырой, животной близости, которая сожгла последние остатки напряжения.

Именно в этот момент тишину разорвал резкий, тревожный сигнал моего личного коммуникатора. Не общий оповещатель, а канал экстренной связи, известный лишь горстке людей.

Я резко поднялась, сердце снова заколотилось, но теперь — не от страсти, а от предчувствия беды. Кай и Элиан мгновенно пришли в состояние боевой готовности, их тела напряглись.

На экране возникло бледное, искажённое горем лицо врача Авроры.

— Рея… СветРея… — её голос срывался. — Это… это отец. Верховный Отец. На него совершено покушение.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. Кай выругался сквозь зубы.

— Жив? — одним словом спросила я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Да, но… в критическом состоянии. Имплантированный нейро-яд. Очень изощрённый. И… — она замолчала, её глаза наполнились ужасом. — И следы ведут к… к нашим гостям. К Зарине и её мужьям. В их вещах нашли остатки контейнера…