Книга Все началось с развода, страница 4 – Анна Томченко

Кому-то необходимо десятки лет для того, чтобы понять, что любовь уже не дышит.

Любовь в этом доме больше не живёт.

Кому-то недостаточно полгода для того, чтобы осознать — любви здесь больше нет.

Зина приехала буквально через пару дней с вопросом о том, где отец, а я, глядя в одну точку, сидя в толстой флисовой пижаме на диване, на этом дурацком честере, просто произнесла:

— Папа ушёл, папа больше со мной не живёт.

Мне кажется, вся злость была у моей дочери, но никак не у меня.

Зина рвала и метала, трясла меня за плечи и кричала, чтобы я взяла себя в руки.

Я была в руках.

Я была в себе.

Мне этого было достаточно для того, чтобы пережить первые несколько недель после его заявления о разводе.

— Беременная ходит! — спустя три месяца после развода, фыркнула Зина, глядя на меня сверху вниз.

ЕЙ достался от отца упрямый подбородок, и вот эта искра в глазах. Циничная, недовольная.

— Пусть ходит, — безразлично пожала плечами я, разворачиваясь к Мите. Он сидел за маленьким чайным столиком и раскрашивал рисунки.

— И что? Ты ничего даже не скажешь.

— Ну что мне тебе сказать? — Обернулась я к дочери. — Предлагаешь мне тоже сходить забеременеть от кого-нибудь?

— Мам, ты хотя бы вообще понимаешь, что происходит?

— Зинаида... Я впервые в жизни как раз-таки понимаю, что происходит. Твой отец меня разлюбил. Такое случается, это надо просто принять.

— Ни черта это не надо принимать. Мама, вы столько лет в браке. Ты что, надеешься на то, что все так гладко и закончится?

— Да, я на это надеюсь. Мы взрослые люди. Цепляться за ноги мужика, который пнул, я уж точно не буду.

— Да причём здесь это? Ты представляешь, что это просто наглая девка.

— Она не девка, — перебила я дочь и опустила глаза.

Я это узнала уже после.

Я узнала о том, что это не девка. Ей было тридцать пять, у неё были каштановые волосы, и она была беременна от моего мужа, и он её вывел в свет, как только документы о разводе оказались в суде.

Он представил её как свою избранницу.

А потом я пыталась имитировать жизнь, соскакивала, делала какие-то дела, запускала новые обзоры в блог. А вечером пила снотворное, чтобы уснуть, и от него, тошнило так сильно, что иногда я не добегала до ванной.

Зина покачала головой и фыркнула:

— Я надеюсь, все пройдёт хорошо в эти выходные?

Я безразлично пожала плечами.

И кивнула.

А через полчаса дочь, забрав сына, уехала.

Я посмотрела, как на газоне появляются проталины, а первые апрельские дожди размывают оставшийся снег.

У меня в запасе было несколько обзоров, которые мне надо было доделать, а ещё запуск курса для моих подписчиков.

Я эти полгода делала все для того, чтобы однажды проснуться утром и понять, что, уже не болит, уже не страшно.

Но хмурым вечером апреля домофон задребезжал противно и зло.

Я, не оглядываясь и не смотря на экран, разблокировала ворота, думая, что приехал Гордей, а на пороге оказался Альберт.

На нём была темно-синяя рубашка без галстука и чёрного цвета пальто.

Он стоял, не желая перешагнуть порог, а я смотрела на него, не собираясь приглашать.

— Здравствуй, Алёнушка, — тяжело вздохнул бывший муж, голосом своим задевая струны у меня внутри. А потом он хлопнул по ладони свёрнутыми в трубку документами. — У меня есть для тебя одно предложение, от которого ты однозначно не сможешь отказаться.