Книга Все началось с развода, страница 46 – Анна Томченко

В один из вечеров, когда особенно паршиво было посуду била и сервизы грёбаные, которые дарили на свадьбу, они первыми полетели.

— Не смей ко мне прикасаться, прекрати. — Захлёбываясь истерикой, продолжала бороться и барахтаться я, но Альберт, он же здоровый. Он на пятьдесят килограмм, если не больше, здоровее меня, я для него словно пушинка, он в браке-то особо не церемонился, переставлял меня, подхватывая на руки, а сейчас так подавно.

И муж дернулся, потянул меня за плечо, резко переворачивая на спину. Перехватил жесткими пальцами меня за щеки, стараясь наклониться и поцеловать, но я сжала губы, вывернулась, вытянула шею так, чтобы только не смел коснуться, только бы не дотронулся после своей этой бабы до меня. Не собиралась я после неё какие-то объедки доедать.

— Немедленно пусти, ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу. — В истерике забилась я, взмахнула рукой и поняла, что дотянулась до тумбочки, резко дёрнулась, уходя от его губ, и перехватила прикроватную лампу и что было сил, последних сил, на грани конца, замахнулась и ударила.

Ударила так, что керамическое основание чёртовой прикроватной лампы разлетелось на черепки, осыпая меня градом из осколков.

Альберт тяжело вздохнул.

А потом у него медленно закатились глаза.

И он рухнул на меня, придавливая своим безвольным и бесчувственным телом.

30.

Я завизжала так громко, что почти сорвала себе голос, связки, даже, по моему мнению противно затрещали где-то в горле, и прекратила визжать я только в тот момент, когда поняла, что охрипла, когда голос сошёл на нет, превратился в едва слышимый сип.

А потом все замерло.

Время замерло, словно хрустальная роса на паутине. И даже ветер стеснялся её дотрагиваться.

Я лежала, дышала полной грудью, хотя это было безумно тяжело под весом мужа.

Господи, какое дерьмо, это же однозначно, он же не в себе, да?

Я даже не могла перевести дух.

Мне казалось, у меня каждая мышца воет, скулит, надрывается. Мне казалось, что у меня кровь по венам летела с космической какой-то скоростью.

Я действительно задыхалась.

Не могла надышаться, набрать полную грудь воздуха, потому что на мне лежал бесчувственный Альберт, и я толкнула его в плечо, стараясь отодвинуть от себя, но ни черта не вышло.

Какое-то лютое шоковое осознание наконец-таки схлынуло, и я поняла, что мой муж приехал и пытался меня изнасиловать. А после этого я ударила его лампой. И теперь он, бесчувственный, лежал на мне.

С горем пополам постаравшись успокоиться, я напряга руки, приподнялась, но ни черта не выходило, потому что Альберт не шевелился, не двигался.

Я поползла, потянулась в сторону, в комнате было темно, работала то одна лампа, которую я в итоге и разбила. А осколки самой лампочки тоже упали на постель, и перебирая руками по одеялу, я понимала, что в ладони впиваются в острые грани.

Сердце успокоиться не могло, из груди хотело вырваться наружу. Отворить двери грудной клетки и упорхнуть. Слезы лились градом.

Мне кажется, я ничего даже толком не слышала из-за собственных рыданий.

Ещё раз дёрнувшись, я все-таки оттолкнула от себя мужа и упала с кровати.

Разорванная сверху сорочка тут же скатилась на талию, я перехватила лямки, пытаясь хоть как-то на ощупь прикрыться.

В голове колокол просто звенел.

Не вставая на ноги, я ползком на четвереньках двинулась в сторону выхода.