Книга Все началось с развода, страница 60 – Анна Томченко

Но не получилось.

— Да, эгоистично, Зин, — согласилась я и, поднявшись по ступеням, открыла дверь.

В лицо пахнуло тёплой влажностью из-за того, что с вечера я поливала растения, а за день не было открыто ни одно окно, ни одна дверь, и поэтому дом, нагреваясь ещё и без работающего кондиционера, испарял влажность.

Проверив снова все замки, я тут же включила кондиционер и в кухне приоткрыла форточку.

— Слушай, я только приехала, мне бы переодеться, мне бы смыть грим. И…

— Да, да, конечно, понимаю. Я очень люблю тебя, мам. Прости, что каждый раз делаю больно.

Прощать не хотелось, потому что извинялись так, как будто бы это вошло в привычку.

Ну то есть вот бывает же, когда стоишь вместе с мужем, готовишь завтрак, он такой из-за своей широкой мускулатуры не рассчитал, начал поворачиваться и подпихнул тебя плечом к подоконнику и такой: « ой, извини». То есть ты понимаешь, что это просто проявленный жест внимания и заботы, а с другой стороны, за этим женичего не кроется. Ну, типа, малозначительность деяния не требует достаточного покаяния.

Я фыркнула, поднялась на второй этаж, быстро стянула с себя платье и закрылась в ванной.

Орхидеи, которые стояли здесь практически круглогодично, вдруг решили дать ещё по одной ветке я сузила глаза и, сама себе кивнув, сделала зарубку в памяти ещё раз пройтись удобрением, чтобы поддержать их работу. А когда я почти отмытая от сценического грима, вышла в зал, то поняла, что вчера было проще, вчера был Гордей, и он разряжал обстановку. Но вместо того, чтобы замотаться и уйти в себя я открыла ежедневник со своей статистикой, развернула приложение с соцсетями и стала вести учёт.

Настя засыпала съёмками, и я что-то особо удачное сохраняла для завтрашних анонсов, что-то сразу удаляла: там, где мне не нравилась либо вырванная из контекста фраза, либо мой внешний вид. А тем временем стрелка часов показала полночь, и я, глубоко вздохнув, вернулась в гостевую.

Нет, сегодня у меня тоже не хватило сил для того, чтобы разобрать спальню, для того, чтобы вытряхнуть все стекло из белья и вообще зайти туда, где наверное, разрушились остатки моей жизни.

Ночью я ощутила, что в горле стало саднить. Это, вероятно, отголоски моих истерик, это вероятно сорванные связки, которые даже сейчас хоть и не болели, но заметно похрипывали, и я очень сильно переживала, что во время съёмки это будет заметно. Поэтому бедные полтора суток, которые у меня были до телевидения я отчаянно пыталась выровнять собственный голос при помощи смягчающих сиропов.

Утро наступило, и, конечно, по ощущениям на меня.

Прям на голову.

Но я, выдержав этот натиск судьбы, отковыряла себя от кровати и дала обещание, что сегодня я точно никуда не выберусь из дома и буду весь день заниматься теплицей.

От Альберта по-прежнему не было никакого ответа на письмо. Я подозревала, что как только Пётр Викторович оформит исковое и подаст его в суд, Альберт тут же объявится, потому что ему придёт уведомление на Госуслуги о назначенном судебном заседании, и пока что мне оставалось радоваться затишью, но как-то мне не тихо было.

Разбирая утреннюю почту в мессенджерах, я наткнулась на незнакомую аватарку.

« Цветы понравились?»

Всего два слова, но в них было немножко больше смысла, чем принято считать, Человек не просто сделал галочку, пометку, что он поступил правильно, отправил цветы женщине, человеку было интересно, понравились ли цветы.