Онлайн книга «Не родные. Малышка в награду»
|
Вскрикиваю и прижимаю дочку к груди. Что делать? Они же убьют его! За стеной драка. Алекс что-то выкрикивает, ему отвечает Роман. — Эй, хорош! Прекратите, вы убьете друг друга, — приказывает мужчина, голос которого мне незнаком. Судя по звукам и витающему в воздухе напряжению, за дверью творится что-то страшное… Я хочу помочь Алексу, но на крайние меры не решаюсь — не хочу ему навредить. Наконец, все стихает. Роман громко матерится, смачно плюется и выкрикивает Алексу проклятия. И мне перепадает: — Я еще вернусь, сучка! Тебе от меня не спрятаться. Звук шагов удаляется, возвращая тишину. Дверь поддается напору и со скрипом отворяется, являя взору пошатывающегося Алекса. — Господи… Саша… Сашенька… Больно? — Терпимо, Марусь. Я же у тебя боксер, хоть и бывший, — горько улыбается он, включая свет в прихожей. — Вы как? Маленькая, успокоилась? Так сильно кричала… Я думал на части его порву, если он посмеет тронуть ее. Алекс вскидывает окровавленную ладонь со сбитыми костяшками пальцев и касается детской щеки. Стирает слезы Вари и забирает ее из моих рук. — Маленькая… Не плачь. Сколько же тебе пришлось пережить… Когда же это кончится? Маша, ему нужен живой ребенок дома, теперь я уверен в этом на все сто. Очевидно, его отчим тот еще самодур. — Саша, давай я обработаю тебе раны. Кровь везде… — Испугалась, Марусь? — хрипло шепчет он, касаясь и моей щеки. — Очень. Не уходи, пожалуйста… Умоляю. Рома обязательно вернется. — Не уйду, если позволишь. На балконе есть раскладушка, постелишь? А я в душ. — Погоди, давай я обработаю ссадины и… — Я ополоснусь, Марусь. Не волнуйся, скоро буду. Уложи пока Варюшу. Она сейчас уснет? — Конечно. Она и плакала, потому что спать хотела и не могла. Густая, чернильная синь опускается на город. И долгожданная тишина поднимает голову, как оживший ночной зверек. Выползает из укрытия и завладевает пространством. Варюшка жадно сосет грудь и засыпает. Сопит, поглаживая ладошкой мою шею. Отваливается и раскидывает ручки, как маленькая, пухлая звездочка. Осторожно перекладываю ее в коляску и расстилаю диван. Пока Саша моется, вытаскиваю с балкона раскладушку. — Уснула? — шепчет Саша, вырастая в проеме. На нем старый банный халат. Волосы мокрые, темные от воды, на коже поблескивает сукровица, глаз слегка припух и налился багровым. Хорошо же его Рома приложил, ничего не скажешь… — Идем в кухню, я обработаю раны, — предлагаю чуть слышно. — Извини, я не успела постелить, укладывала Варю. Молча покидаем комнату. Саша послушно садится на табурет, а я дергаю ручки шкафчиков, ища зеленку и перекись водорода. Они на том же месте, что и всегда… Там, где стояли несколько лет назад… — Больно? — шепчу, касаясь его рассеченной брови. — Подуть? — Да, буду благодарен. Господи, как он близко… Чувствую его горячее, частое дыхание на шее, тепло его сильного, надежного тела. Касаюсь ватным диском израненной кожи и тихонько дую на рану. Сашенька мой… Родной, любимый… Почему же все так? Слезы против воли текут по лицу. Глажу его скулы, подбородок… Безумие какое-то… Мука… — Прости меня, пожалуйста, — всхлипываю, ища его объятий. Плевать, что будет потом… Я слишком хорошо знаю, как быть без него, чтобы не воспользоваться крошечным шансом… Я ведь и не жила тогда — существовала… Мучилась. Дышала, ела, спала, чувствуя себя живым трупом. |