Книга Предатель. Точка невозврата, страница 60 – Марта Макова

Долго стояла под льющейся сверху тёплой водой, наслаждаясь мягким массажем струй. Окончательно расслабившись, едва добрела до кровати. Собрав последние силы, заправила её чистым бельём и уже падая в неё, вспомнила, что оставила открытыми окна и не выключила вытяжку над плитой.

Со стоном поднялась и пошла закрывать окна. На улице было сыро и холодно, и за ночь квартира могла выстудиться.

Заодно приняла своё успокоительное. Решила, что заслужила завтра поспать подольше и никуда не бежать с утра. В конце концов, я слабая женщина. Беременная женщина. Я должна хорошо отдыхать и меньше нервничать.

Запах химии ещё не до конца выветрился, а я сейчас была очень чувствительная к таким вещам, поэтому окно в кухонной зоне оставила на режиме проветривания.

Уже лёжа на непривычно твердом матрасе и тиская руками слишком маленькую подушку, вспоминала сегодняшний день и разговор с Эдуардом. И пыталась снова понять то чувство, что испытывала рядом с этим великаном.

Нет, не страх. Я, вопреки разнице наших комплекций и его грозному виду, совсем не боялась Эдуарда. Скорее это был какой-то восторг, даже восхищение его мощью. Белецкий был атлетически сложен и красив мужественной, суровой красотой. Его рост и вес не были пугающими для меня — малявки. Наоборот, всякий раз я поражалась разнице наших комплекций, и с каким-то благоговением смотрела на нечеловеческую мощь этого богатыря.

И глаза у Эдуарда были добрыми. Как бы он ни хмурился, не напускал на себя суровый вид, взгляд, которым он всякий раз смотрел на меня, был добрым и лучился теплотой. И то, что он активно занимался благотворительностью, тратил огромные суммы на покупку медицинской техники и, уже говорило о его большом, добром сердце.

Он был интересным — Эдуард Белецкий. Прямолинейным и напористым. Но разве это отрицательные качества? Кир всегда был ласковым, а оказался изворотливым лжецом.

Несчастную машину, которую купил для меня, пожалел отдать. Пытался шантажом снова завоевать меня.

А Эдуард даже ухаживал за мной в своём стиле — в лоб и с размахом. Окружил неподдельной заботой. И вообще, он красивый и сильный. Какой-то настоящий. И немного загадочный. Кажется, он мне нравился.

Так, тихонько посмеиваясь над своими мыслями и выводами в темноте, я уснула. Снился мне Белецкий. Огромный и грозный, он стучал кулачищем в стену на моей головой. Что-то зло кричал, но я никак не могла разобрать слов. Мучительно вслушивалась, пытаясь понять, что он кричит, но различала только своё имя. Далеко, приглушённо, словно за стеной: "Маргарита, Рита, Рита"!

Как бывает во сне, я не понимала снится мне это или это явь. Вялые мысли плавали, беспомощно бултыхалось в вакууме. А ещё я чувствовала, как драло в носу и горле от резкого, неприятного запаха. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что так пахнет смерть, и стало страшно.

Я пыталась ущипнуть себя за руку, чтобы проснуться, но не могла пошевелиться. Спящий мозг отказывался подавать сигналы и импульсы мышцам. Я закашлялась от невыносимого, раздирающего слизистую, запаха. Закашлялась и проснулась.

Что-то страшно скрежетало, будто гнули и ломали железо. Кто-то вдалеке кричал моё имя. Глухие удары отдавались в голове болью. С трудом разлепила веки и открыла рот, в попытке вдохнуть побольше кислорода, которого не было. Мутное марево слабо колыхалось вокруг меня. Безвоздушное, пустое и жутко пахнущее. Я ловила губами воздух, цедила его сквозь зубы, и он вползал в меня отравленным, вонючим газом.