Книга Моё золото осени, страница 9 – Марта Макова

Накидала на лужу все имеющиеся в, бывшем теперь, этюднике салфетки.

— Промокай! — рявкнула на растерянного парня, стоящего с виноватым видом, и побежала за водой и тряпкой.

Вместо секса, на который я уже была согласна, мы ползали по прихожей, собирая в разбитый ящик этюдника краски, кисти, карандаши, затирая разноцветные следы красок и замывая пятно от растворителя

— Дашуль, я нечаянно. Я куплю тебе новый, не расстраивайся.

— Да чего уж там. — я безнадёжно махнула рукой. Сама виновата. Нужно было его на пол поставить, а не на тумбу, на которой он едва помещался. Этюдник я себе и сама куплю, а вот вонища по всей квартире… Хорошо, если к утру проветрится. И как мне теперь здесь спать?

Когда мы, наконец, закончили, все краски собрали, полы оттёрли, тряпки плотно упаковали в несколько пакетов, я поняла, что, оказывается, наполовину раздета. Только чего уж тут смущаться, нас с Дмитрием Белозёровым теперь связывает гораздо большее, чем секс, мы с ним почти ремонт сделали. Сначала покрасили, потом оттёрли и сидим теперь на полу в головокружительном, соответствующем нашему занятию запахе.

— Пойдём руки тоже отмывать. — вздохнула я.

— Такой секс обломал. — укоризненно упрекнул лежащий на полу этюдник Дима и резво поднялся на ноги. — Может, в душ вместе, а, Даш? — --------------Пока суть да дело, герои решают принимать им душ вместе или врозь), приглашаю вас в ещё одну классную историю нашего моба *Любовь осени* Осенний Визитпрекрасного автора Лина Линевская

Осенью я обычно грущу. Не люблю это время года с его дождями, холодными ветрами, всем этим увяданием, воспетым поэтом. Даже холодную зиму я люблю больше. Она веселее. Новый год, нарядные ёлки, белый снег, Рождество, Масленица с её блинами. Постоянные праздники и гуляния. А осень… Что осень… Грусть — тоска сплошная. Пара недель золота и потом мрачная серость, солнце постоянно скрыто за низкими, нахлобученными тучами.

И только в этом году осень какая-то другая. Даже дожди не портят мне настроение. Я купила себе ярко-жёлтый дождевик и голубые резиновые сапожки на высокой платформе. Этой осенью мне не страшна непогода.

Настроение у меня теперь было постоянно приподнятое. Так и хотелось делать какие-нибудь глупости и шалить, как игривому котёнку. Даже работы у меня получались всё лучше и лучше. Преподаватель в академии только довольно и поощрительно цокал языком, не веря в происходящее. А я просто впервые влюбилась!

Город вокруг пел голосами всевозможных уличных артистов. Цвёл поздними хризантемами и бархатцами. Горел золотом и багрянцем кленовых аллей. Я летала на крыльях.

Дима забирал меня после лекций, и мы уезжали куда — нибудь за город. В Павловск, с его бескрайним парком, с заросшими ряской и осокой медленными речками, огромными мухоморами и сыроежками в самых глухих местах, куда не добирались вездесущие, туристы, с наглыми и любопытными белками, выпрашивающими орешки.

В торжественный и парадный Петергоф. В наполненный поэзией и неспешным променадом Пушкин.

Я часто рисовала, делала наброски карандашом или просто фотографировала пейзажи, заставляющие замирать сердце в восхищении, а Дима наблюдал за мной, или что-то печатал в планшете. А потом целовались. Сладко и неспешно на аллеях, и жарко, неистово, уже в машине.