Онлайн книга «Абсолютно неправильные люди. Ветер перемен»
|
– Можно упираться и ненавидеть любые перемены, а можно изловить те из них, которые тебе по душе, взять их на вооружение, постаравшись увернуться от того, что тебе не подходит. И всё это означает одну важную вещь! – И что же? – То, что мы живы и находимся во времени, а не в безвременье… Время – оно живое, двигается, течёт, причём с разной скоростью, то медленно, то очень стремительно, нравится нам это или нет. И мы не можем быть живыми и находиться вне этого потока. Так что всем приходится смиряться с тем, что перемены существуют… Академик последнее время неожиданно много думал и отнюдь не о химии. Это странным образом не мешало, а даже стимулировало его работу, словно он смог увидеть проблемы с иной стороны, и легче находить их решения. Игорь Вадимович покосился на Софию, озадаченную непривычными словами отца, и кивнул на проносящегося мимо кабинета Арсения, который явно потерял из виду неприятеля и пытался теперь его отыскать. – Кстати, он любит овсяное печенье и охотно берёт взятки! Так что, если будет приставать, его легко угомонить. – А Антон… – Софии показалось, что это самое время стремительно отмоталось назад и они с отцом вновь находятся в её детстве, когда Антон вредничал, и отец советовал, как ей общаться со старшим братом, чтобы тот её не задевал. – Понятия об этом не имеет! – хмыкнул академик, ощущая себя исключительно коварным. – Ему очень полезно для здоровья и характера побыть в неведении. Они с дочерью обменялись понимающими и заговорщицкими взглядами и принялись за принесенный уборщицей чай. София умела признавать ошибки, особенно те, в которые её «ткнул носом» отец, так что она любезнейшим тоном пообщалась и с уборщицей, и с поваром, попросив последнюю испечь ей лично овсяное печенье… так, исключительно на всякий случай! Елизавета Петровна была довольна и своей поездкой в Питер, и летом, и отдыхом у сына. Она и собой была вполне-вполне довольна. – Ну, матушка, мы поработали на славу! – кивнула она сама себе, подойдя к зеркалу, – А там, глядишь, и ещё что-то понадобится – жизнь, однако! И она, как всегда, была права! Стоило только приехать в Москву, как жизнь забила ключом. Да что там ключом – гейзером. Во-первых, кошки, отвыкшие от характера Фоксы, которую Елизавета Петровна увозила с собой в деревню, разозлились на собачью бесцеремонность, с которой Фокса полезла в их миски и абсолютно тайные места. Когда дружный коллектив кошек из трёх Елизаветиных и присоединившейся к ним Мурьянки, которую привёз из Питера Милин муж Максим, обнаружил факт подлого собачьего грaбeжa и вопиющей бесцеремонности, то они вполне законно возмутились, а возмутившись, устроили засаду и образцово-показательную драку с воем, тучей эмоций и кучей шерсти. Вечером, когда от великой битвы остались лишь воспоминания, присмиревшая Фокса с залысиной между ушей и очень-преочень важные кошки, Елизавета ощутила, что это явно не всё! – Прямо-таки чувствую, что это была мелкая затравочка бытия, этакая мелкая рыбка…– прищурилась она. – Нуууу-сс? «Нуссс» проявился в виде её родной и любимой внучки Милы, как бы между делом уточнившей, а нельзя ли немнооожечко, ну самую капельку кое-кого подтолкнуть. – Как правило, подтолкнуть можно кого угодно, даже слона, который никуда не хочет идти. Главное знать с какой стороны подталкивать и зачем, собственно… – сдержанно отозвалась Елизавета Петровна. |