Книга Абсолютно неправильные люди. Ветер перемен, страница 63 – Ольга Назарова

Вот, собственно, на дочери-то всё и завяло… Вяземский невольно покосился на фото и выдохнул. Даже сил не осталось на злость из-за ответа Сергея на ценное указание, как назвать его дочь.

Да ещё и вспомнилось, как он самолично сопротивлялся приказу собственного отца назвать дочь Серафимой.

– В честь моей матери! – приказал отец, а узнав, что девочку назвали Софья, месяц с сыном не разговаривал. Игоря тогда утешила Анечка… Он аж прижмурился, вспомнив прохладную ладонь жены у себя на затылке. Почему-то стоило ей только коснуться его головы, и она тут же переставала болеть, а может, ему так казалось… Но факт оставался фактом – с ней ему было не страшно ничего! Властные родители, отсутствие денег, учёные советы и интриги, неудачи в изысканиях, которые бывали даже у него, язва желудка, которая когда-то болью скручивала его пополам, развал страны, который едва не убил и науку, и его институт, всё это не имело над ним силы, пока рядом была Аня.

– И ничего страшного! – уверенно говорила она. – Переживём с Божьей помощью!

Он кривился на вторую часть утверждения, но никогда не возражал.

Всем казалось, что это он главный в их доме, в их семье. Да ему и самому так казалось, а вот когда Ани не стало, он понял – главной-то была она! Она как-то незаметно вытаскивала его из любого отчаяния, всегда с её уверенностью находился выход, и он радостно торопился к нему. Даже победы имели смысл, только когда можно было порадовать жену! Нет, момент триумфа был его личный, но дальше-то самая радость была именно в том, чтобы приехать и водрузить перед ней эту победу, или привезти деньги – как добычу, которую приволакивал когда-то в пещеру муж-охотник.

После смерти жены это стало неинтересно. Всё стало неинтересно, кроме идеи оставить династию. Великую научную династию Вяземских!

Академик с тоской уставился на пачку фото – София успела заказать печать фотографий, и теперь он раскладывал их на столе как пасьянс, прикладывая к каждой фото жены.

Он почти надеялся, что сходство проявилось только при одном ракурсе, померещилось, но нет! Правнучка бесспорно копия его Ани.

В душе кислотой плеснула горькая обида – как же так! Даже не позволили приехать!

И снова вспомнился голос Ани…

Была с ним история, когда они с женой везли детей к морю, и тогда ещё молодой доктор наук Вяземский потребовал у проводницы выдать им чистое бельё и был равнодушно, но изобретательно послан. Явился в купе разъярённый, обиженный на весь белый свет.

– А может, ты не так попросил? Ты потребовал? Тогда, чего же ты хотел? Милый, а ты попроси…

Почему на девятом десятке вдруг ясно, словно это только вчера было вспоминаются такие незаметные вроде бы моменты? Словно открываются крошечные окошки в прошлое. Академик даже оглянулся, не стоит ли рядом его жена, так отчётливо услышался её голос.

Впрочем, ответил он именно так же, как и тогда:

– Мне и просить? Да никогда этого не будет!

Ответ жены всплыл в памяти моментально:

– А почему, собственно? И вовсе это не унижение. С чего бы? Ты же знаешь, что бельё выдают позже. Ты хочешь то, что тебе никто делать в данный момент не обязан, так в чём же стыд взять и попросить?

Тогда за бельём сходила она сама и вернулась, разумеется, с полным успехом, бельём и проводницей, которая несла чай и печенье. На кислую физиономию мужа симпатичной и милой пассажирки, проводница не обратила ни малейшего внимания, улыбалась только Ане.