Книга Снежный дом со свечой на окне, страница 72 – Ольга Назарова

— Любопытство — это такая страааашная сила! — выдохнула она, замирая около окна, выходящего на дорогу.

Инстинктивно выбрав нужное положение у занавески в позиции «дева в засаде», Милана всмотрелась в женщину, к которой шёл Андрей.

— Ты ж смотри! Идёт, не бежит… Забавно. А ну-ка, ну-ка… Так вот ты какая, северная оленуха…

«Оленуха» Лера разулыбалась, поспешив «любимому» навстречу, а потом целомудренно отступила.

— Ой, прости. Я же забыла о том, что тебе нельзя изменять жене… Хотя, может быть, поцелуй не будет считаться изменой?

— Может быть! — согласился Андрей. — Лер, а что у тебя случилось? Только давай честно!

— Ничего… Я просто к тебе приехала!

— Лер, я думаю, что ты никогда не оставила бы работу…

Легенду пришлось менять на ходу.

— Почему он не так реагирует? Должен был повестись, как в прошлый раз… Точно! На свежем воздухе средство хуже работает, — сообразила Лера.

Нет, она отлично помнила про договор и не собиралась особо провоцировать Дрона — зачем он ей безо всего? Просто сочла нужным закрепить эффект, достигнутый прошлый раз. А тут ещё и неуместные уточнения!

— Должен был окосеть сразу и слушать то, что я говорю, а тут — вопросы задавать начал! — рассердилась Лера.

Особенно обидно было, что Андрей сходу ударил в самое уязвимое место!

— Богатенький придyрoк, который сам ничего не добился, всё за деньги папочки, а тоже туда же. Думает он… Только бы у меня всё получилось, ой как я тебе потом всё выскажу!

Правда, вслух было произнесено совсем иное.

— Дрон, почему ты так такой… — Лера всхлипнула. — Да, да… если хочешь знать, ты прав! У меня много чего случилось! Я поняла, что работа — это ещё не всё, что мне не хватает тепла, любви, заботы. А потом… потом я решила, что раз ты не обращаешь на меня внимания, то нужно поискать кого-то другого. Помнишь Иванковского?

— Ну, помню, конечно.

— Он ухаживал за мной. Долго ухаживал, и я решила дать ему шанс. А потом поняла, что не могу! Ну, не могу я быть с другим! Сказала ему и он, конечно, оскорбился ужасно! Ты знаешь, кто у него отец? Нет? Вот и я раньше не знала! А оказывается… — Лера назвала фамилию, и брови Андрея изумлённо поднялись. — И Иванковский пожаловался на меня своему отцу. Так что у меня и правда неприятности! Не знаю, как ты догадался, но ты прав! Ты всегда был очень умным.

Лера на протяжении своей речи искусно всхлипывала, нагоняла слёзы на глаза и в конце концов обречённо понурилась, повиснув на руке Андрея, словно её и ноги не держали от переживаний.

— Что, съел? — подумала Лера.

— Так… Надо уточнить, а что на самом-то деле происходит? — подумал Андрей.

— Ууууу, какая гидра по его душу нарисовалась! — хмыкнула Милана. — Дрюнечка, спасайся, пока не поздно! Несси, вот до чего мужчины непонимающие, а? — сообщила она щенку. — Так, секундочку, а куда это мы намылились, а? Ты куда её ведёшь, баран винторогий? Нет, ну ты ж глянь! Тащит к нам эту иву поникшую! А она вцепилась в него как… как минога.

Если бы Милана могла себя слышать со стороны, то обнаружила бы две удивительные вещи: во-первых, из её речи куда-то подевались активно взращиваемые агрессивные феминитивы, а во-вторых, она вдруг невольно заговорила с интонациями своей обожаемой бабушки, у которой, кроме кулинарного таланта, всегда был острый язычок и отменное чувство юмора.