Книга Снежный дом со свечой на окне, страница 92 – Ольга Назарова

— Жаль, что не об его голову! Ну, погоди мне! Я тебе, гaд, устрою весёленькую жизнь! Ты у меня попомнишь свои поганые слова! — шипела она.

Вечером началась настоящая метель. Она льнула к окнам, огибала углы дома, надеясь поймать саму себя за хвост, крутила порошу на крыльце. А в доме пахло пирогом…

Запах, пробравшийся сквозь закрытую дверь комнаты Андрея, оторвал того от экрана ноутбука и чуть не силой поволок в кухню.

— Мил, чем так пахнет, а? Ну нет же никаких сил! — начал Андрей довольно-таки ворчливо.

— Пирогом пахнет. Я же тебе говорила, что буду печь. Как кот?

— Спит как убитый. В смысле, не волнуйся, я проверял — дышит, — поправился Андрей, усаживаясь на диванчик. — А пирог скоро будет?

— Ну, полчаса ему ещё надо… Не придумал ещё, как кота назовёшь?

— Неа, ни единой идеи…

— Слушай, можно спросить? — Милана и так, и этак прикидывала, как лучше, и решила, что надо просто задать вопрос — не захочет отвечать, ну и ладно.

— А что хотела?

— Почему ты этой своей сказал, что трус и псих?

Андрей недовольно поморщился.

— Потому что это — чистая правда. Чего ты так смотришь? Цени — я не соврал.

— Ценю, просто не поняла.

— Ой, ну чего тут непонятного-то? Я пианист. Хороший, между прочим! В смысле, играю хорошо. А вот выступать не могу. Вообще. У меня от зрительного зала панические атаки начинаются. Страшно мне, понимаешь? — Андрей разозлился.

Пришёл-то просто на запах, а тут эти вопросы дурацкие! Лучше бы в комнате сидел! Вот сейчас она спросит, чего там бояться?

Но Милана ничего подобного не спросила, тогда он сам продолжил, наверное, чисто от раздражения…

— Так что, почему трус — и так понятно, а псих — потому что не могу от этого избавиться — фобия у меня! Если ты сейчас скажешь, что мне надо обратиться к психологу или психоаналитику, я что-нибудь разобью! Я псих — мне можно.

Он даже поискал, что именно можно разбить, и Милана хладнокровно поставила перед ним чашку.

— Разбей, если очень хочется, но я думаю, что ты обращался и к психологам, и к психоаналитикам…

— Ещё бы… Мать сразу поволокла! — выдохнул Андрей. — Как же… Гений застопорился, сломался. Сколько их было, я уж и сам не помню, много! Все обнадёживали, уверяли, что надо вместе с ними работать над собой и непременно всё пройдёт! Ага, счасссс! Становилось только хуже. А потом, когда я уже с Лерой… гм… общался, на концерт завалилась группа пьяных. Устроили дебош в зале, кто-то из них на сцену полез — рояль человеку срочно потребовался… Так, поверишь, мне в этот момент такие кошмары мерещились! Лезет-то человек, и я понимаю рассудком, что это человек, а мне кажется — щупальце какое-то гигантское. А ещё кажется, что в зале что-то такое же извивается и людей жрёт, — его передёрнуло.

Милана машинально налила ему в чашку воды, он торопливо отпил и продолжил:

— А у меня контракт. Надо было отыграть ещё несколько концертов! Так ты бы знала, как я на эту проклятую сцену выходил… Думал, что от ужаса сдoхнy на подходе к роялю! Что, скажешь, не псих и не трус?

— Вообще-то не очень похоже, если честно… — с сомнением ответила Милана. — Чашку поставь, а то ещё и правда разобьёшь.

— Почему это не очень похоже? — изумился Андрей.

— Да какой же ты трус, если шёл туда, где так страшно? — буднично уточнила Милана. — Если бы мне что-то такое мерещилось, меня бы и бульдозером к сцене не подтащили! А про психа… Знаешь, я в Европе училась в университете. Там очень разные люди, и я бы сказала, что у некоторых были явные расстройства. Одна такая девушка жила неподалёку от меня, но я и близко не могу себе представить, чтобы она сказала что-то подобное. Что ты! Она агрессивно уверяла всех и каждого, кто готов был слушать, что с ней всё в порядке, а то, что она регулярно бегает ночами по территории вокруг студенческого кампуса и кричит о вторжении инопланетян — это абсолютно нормально.