Онлайн книга «Дорога к себе»
|
Да, наши планы вещь очень и очень забавная. Бывает аж до слёз… Николай рванул к брату. — Андрей, ты чего? Да что ж за проклятие-то? Вот тут он перепугался всерьёз. Если к рёбрам, которые и так прилично болят, прибавить попадание в район солнечного сплетения трухлявых останков пенька, то дышать становится как-то проблематично, по крайней мере, пока не пройдёт болевой спазм. У Андрея это какое-то время не получалось … — Дыши, гад такой! Ты что? Дыши! — Николай никогда не думал, что этот человек ему вообще когда-нибудь хоть как-то понадобится, а уж настолько… — Не смей! Правда, сказать, что Андрей услышал его слова и воспрял, было бы полным враньём — ему было абсолютно ни до кого! Интересовал только один вопрос — сможет ли он когда-нибудь вздохнуть? Зато, когда смог, понял, насколько это здорово! Счастье-то какое просто дышать! И пусть всё болит, и шумит в ушах, пусть валяется он на моховой кочке в куче щепок, пусть Николай держит его за плечи, и вид у него такой… странный, всё равно так хорошо! — Кстати, а чего это с Колькой-то случилось? — ленивая мысль проскользнула среди этого счастливого ощущения, и была жадно подхвачена мозгом, изголодавшимся по кислороду и хоть какой-то умственной активности. Колька выглядел реально перепуганным! — Ты сейчас выглядишь так, как в детстве, когда одним махом разбил весь сервиз, подаренный отцу на юбилей! — с трудом выговорил Андрей. — Сервиз… какой ещё сервиз, придyрoк! Ты ж чуть не того! — А разве тебя это расстроило бы? — Андрей уже знал, что Колька сейчас ругаться будет, но, кажется, сейчас его ругань означает уже немного не то, к чему они оба привыкли. Выкрики брата он слушал как музыку, что для композитора было очень немало. А когда Николай немного выдохся, окликнул: — Коль! — ноль реакции, — Коля! — то же самое, — Брат… — Чего тебе? — крайне сердито отозвался насупленный Николай и удивился — лежащий на останках поверженного пенька Андрей выглядел, конечно, зеленовато-бледным, но на редкость счастливым. Правда, это нельзя было сказать о Хантерове. — Какого… у них там происходит? — рычал он, когда услышал короткий отчаянный вопль, а потом только какое-то невнятное бормотание Николая. — Вертушку развернуть и на остров! Срочно! Крик Андрея смутил не только Хака. Маляроштукатуры тоже распереживались — работа работой, но к Андрею Миронову они как-то даже привязались. Переглядывались бесстрастно, но оба нервничали. На Хантерова смотреть они не решались — от того реально несло такой волной ярости, что, кажется, сейчас воздух заискрится. — Кто так настроил камеры? Поувольняю всех! — прорычал он, мечтая только о том, чтобы в этих самых камерах показались две такие хорошо знакомые упёртые и вредные головы. Но братья Мироновы находились в слепой для камер зоне, так что ему только и оставалось, что любезно и вежливо общаться с подчинёнными. — Расслабились на природе? Воспользовались тем, что я не проверил? Когда вертушка будет на месте? — Ещё четыре минуты… — доложили в наушники. — Быстрее! — Да что там такое случилось-то, что они оба на земле? — Петровский говорил беззвучно, но напарник его и так отлично понимал. — Андрюха упал, а Николай рядом с ним, — так же беззвучно откликнулся Бошинов. — Хоть бы обошлось… Шум зависшего над островом вертолёта заставил Андрея широко разулыбаться. |