Книга Дизайн своего мира, страница 125 – Ольга Назарова

Его заинтересованность не осталась незамеченной, только была воспринята как интерес шкурный, а значит, исключительно подходящий для целей собравшихся.

– Увольняясь, я оставил за собой нескольких сотрудников, которые, так скажем… были мне обязаны. Часть из них Хантеров уволил, но вот кое-кого просто-напросто не обнаружил, – со снисходительной ухмылкой сообщил Храмов. – Так вот, один их этих сотрудников сообщил мне, что ваш отец не изменил завещание, в котором вам достаётся приличная часть его имущества…

– Этого не может быть! – уверенно перебил его Николай.

– Может-может, – снисходительно рассмеялся Юрий Иванович, мимолётно переглянувшись с черноглазым типом. – Возможно, хотел иметь на вас какой-то рычаг давления, а скорее всего, просто не думает о том, что… ну, вы сами понимаете, что мы все смepтны…

– Хорошо, положим, это так. Вы мне предлагаете ускорить этот процесс? – Николай зло сощурился.

– Зачем? Мы сможем убедить вашего отца в том, что он должен переписать на вас свои акции. Ну пусть девяносто процентов из того, что у него есть. Заверим эту передачу, а дальше с удовольствием будем сотрудничать уже с вами. Только с условием!

– Конечно, – пробормотал Миронов. – И с каким же?

– Хантерова вы увольняете в тот же день, а потом… просто забываете о нём – его дальнейшая судьба – не ваша забота! – зло сощурился черноглазый.

– Коллега, не торопитесь, – мягко улыбнулся Храмов, – Сначала мы уговорим его уступить акции, а потом… потом вы с ним пообщаетесь.

Он развёл руками, обращаясь к Николаю.

– Что поделать, нам с коллегой обоим не повезло – меня Хак просто подсидел, а потом и оставил без работы, а Иван Иванычу, – Храмов кивнул на черноглазого, – И хуже того устроил!

– Храмов! – рыкнул черноглазый.

– Да ладно вам, тут же все свои, – Храмову, похоже, доставляло удовольствие задевать «коллег».

– Я не понял одного… какая связь между завещанием отца и тем, что вы его убедите переписать на меня акции? – Миронов решил, что если он будет таким, каким его видели эти типы – непрошибаемо упёртым и обиженным на отца, но не желающим принимать участие в каких-то незаконных вещах, то это будет лучше и правдоподобнее всего.

– Да очень простая – мы покажем ему, что это выгоднее – подписать передачу акций и остаться в живых. Просто потому, что если он этого не сделает, то вам всё равно практически всё то же самое и достанется, а уважаемый господин Миронов уже не так чтобы молод… – просветил Николая Храмов. – Ааа, у вас остались сыновние чувства? Похвально, похвально! Да вы не волнуйтесь, мы же не прecтyпники какие-то… мы всего лишь хотим восстановления справедливости.

– А что ещё, кроме справедливости, увольнения Хантерова и его игнора? – Николай едва-едва сдерживался, впрочем, сторонним наблюдателям это было абсолютно незаметно – пригодился и его дефицит эмоциональности.

– Вот, Николай Петрович деловой человек! Вас прямо не обмануть, – рассмеялся Храмов. – Ну, конечно, ещё кое-что! Вы восстанавливаете меня на моей должности, передаёте мне долю акций Хантерова, ну, и за труды еще столько же…

– Не жирно? – мрачно уточнил седовласый.

– Нет, в самый раз! – хмыкнул Юрий.

– А нам передаёте все филиалы за Уралом! – подхватил седовласый. – Безвозмездно.

– Не жирно? – прищурился Николай, раздумывая, сколько в его доме под флагом проведения труб перебывало сотрудников Храмова, и есть ли у него шанс как-то связаться с отцом не под камерами и микрофонами?