Книга Медведище и его выбор, страница 109 – Ольга Назарова

— Мирррронов… пррррридумала тоже ещё! — порыкивал Иволгин.

Даша, ничуть не впечатлённая этаким звуковым оформлением, тихонько рассказывала маме на ухо что-то интересное о Николае, чем сильно смущала отца — ему тоже очень хотелось узнать, что они там говорят, но приходилось держать лицо… то есть оскаленную морду — положение обязывает, однако.

Разумеется, и в этом был явно виновен тот самый тип, так что, счёт к Николаю Миронову всё увеличивался и увеличивался.

От Москвы до Владимирской области ехать не так чтоб очень близко… Конечно, он не выдержал, начал бухтеть и порыкивать в дороге:

— Что вообще за мужик такой, который только в тридцать пять НАЧАЛ что-то делать,

— Он и раньше делал, но сейчас нашел гениальную нишу!

— Да так уж и гениальную!

— Сам посуди — помнишь, ты ругался на мамин розовый шампунь, который вылил себе на голову, а к тебе потом французы на переговорах принюхивались?

Иволгин гневно зафыркал:

— Нашла что вспомнить! И при чём тут этот Миронов? Он что, тоже эту гадость с рррозами производит?

— Наоборот. Он похоже попал, только с ванилью и сандалом! — Даша рассказывала о том, как Николай «попал», и её папенька невольно начал проникаться к гаду сочувствием — сам он концентрированный запах ванили не любил даже больше розового аромата. А сандал вообще считал хуже средства от тараканов.

— Влип так влип! — невольно посочувствовал он вредному типу, действительно вляпавшемуся в ароматическую западню ещё сильнее, чем он сам.

— Вооот, и решил Коля, что это не дело! Вот и придумал… да я тебе сейчас понюхать дам!

Хитрая Дашка взяла с собой подарочный набор из нескольких ароматов и быстренько, пока отец не начал протестовать, открыла один из флаконов и подсунула родителю.

— Что ты мне в лицо всякой фррррххх… ммммм… — чистый прохладный и сильный запах нормального такого, настоящего и живого леса превратил салон внедорожника в лесную поляну. Личный водитель Иволгина быстренько скосил глаза и рассмотрел в зеркале заднего вида, как выглядит флакон того, что так дивно пахнет — он тоже неоднократно попадал с шампунями жены…

— Ну как? — Даша как бы невзначай вручила маме коробку с набором, зная, что та нипочём не удержится — непременно начнёт открывать и нюхать.

Разумеется, так и случилось. И не успел Иволгин придумать, что бы именно такое нейтрально-ворчливое сказать, как его Ирина восторженно ахнула, выпустив на свободу запах свежескошенного луга, а потом горьковатый запах осенних мхов и туманных лесных тропок.

— Серёжа, это… это же потрясающе! Ой, я с этим сегодня ванну принимать буду! Ой, нет, вот с этим!

— Всё… заплыв на полночи мне обеспечен, — буркнул Иволгин, как бы случайно принюхиваясь к очередному «открытию» жены.

— Пап, не ворчи, — рассмеялась Даша, — Скажи, это гениально! Нет, он и раньше занимался подобным производством, но как сам говорит, это был просто ширпотреб.

— А! Так что ж ты мне, белка бестолковая, говорила, что он только-только начал? — Иволгин притворно сердито нахмурился.

— Правильно говорила. Первоначальное производство у него в Питере было, а это — настоящее, «нишевое» — во Владимирской области. Он там и цеха открывает, и ещё будет — спрос пошел!

— Ещё бы… — словно про себя пробурчал Иволгин, у которого настроение парадоксально повысилось — запах напоминал что-то очень уж хорошее, летнее, давне-счастливое! Нет-нет, он не собирался вручать дочь этому деревенскому Миронову — что ещё за ерунда! Хочешь девушку из семьи Иволгина, так хоть условия ей обеспечь! Но запахи оценил, да и идею тоже!