Книга Медведище и его выбор, страница 133 – Ольга Назарова

— Ну, как там? — пронзительно орала снизу Белис, восседающая на руках взволнованной Лизы. — Едут?

— Нееее, не едут! Зато та противная тётка идёт, которая как гусь шипит. Ой, уже не идёт! Уже бежит! — репортаж с верхушки берёзы поражал разнообразием звуков.

— Куда бежит? К нам бежит? Я её покусаю! — Винь обрадовался хоть какому-то действию.

— Да нет же! От гагагусев бежит — они ж теперь прячутся в траве напротив её дома и караулят её — им нравится как она вопит.

— Ну, вот… опять никакого развлечения, — расстроился Винь. Правда, ненадолго — таксы существа неунывающие.

Он воспользовался тем, что все заняты сниманием Тохтамышки и сочувствием вокруг этой ситуации, и вырыл восемь лазов на участок Мамая и принадлежащих ему людей.

— А что? Прозапасные ходы никогда не повредят, — думал он.

Сам Мамай в это время находился в составе засадного ордынского котоотряда, караулившего, пока все отвлеклись, особо наглого карпа, из тех, что Фёдор Семёнович запустил в свежевыкопанное Мироновское озерко.

Короче, все были при деле…

Самолёт летел над пышными белыми облаками на север… скорость была нормальной, самолётной, но она абсолютно не устраивала одну из пассажирок.

— Скорее же! Ну скорее! — мысленно пинала она неповоротливое транспортное средство.

Рядом нервно ёжился чуткий к атмосфере японец, которому отчего-то казалось, что салон разгерметизируется и остывает. С его точки зрения, источник холода, возможно, какое-то отверстие или трещина во фюзеляже, находился где-то очень близко от него. И только стремление не устраивать панику заставляло его оставаться на месте.

— Чего этот yзкoглaзый всё ёжится и косится на меня? — машинально подумалось Соне Калязиновой, впрочем, эта мысль была снесена очередным потоком гнева.

— Женится он… да на ком? На этой швейке-финтифлюшке Иволгиной? На этой модельерше дешевых халатов и семейных труселей? Ну ладно же! Я вам устрою!

Почему женитьба Миронова её так задела, обычному нормальному человеку осознать было сложновато, но… такой человек и не находил смысл своей жизни в царствовании над подданными, порабощенными обаянием и красотой Софьи.

А вот красавица-Калязинова только этим и жила! Именно этими страстями, властью и возможностью раздавить любого запавшего на неё, она и наслаждалась, сейчас испытывая нечто вроде энергетического эмоционального голода.

Да, особенным наслаждением было покорить мужчину без малейшего физического контакта — игрой, интригой, обаянием — это был деликатес! Но, когда человек голоден, он не будет ждать осетра, если можно утолить голод карпом, верно?

Вот именно поэтому Соня и летела в Россию — заполучить проклятого Миронова! А раз нет возможности сыграть с ним в свою обычную эмоционально-поглощающую игру, просто соблазнить его, насладиться властью, растоптать его брак, вдоволь поглумившись над ним самим, и особенно над негодяйкой-Иволгиной.

— Её братец двоюродный у меня в ногах валялся, а ей я что-то особенное устрою, чтобы до старости не забыла, как со мной связываться и мне дорогу переходить! Да что ж этот проклятый самолёт так медленно летит?

Была бы метла, наверное, Соня бы своим лётом добралась бы — на двигателе из отрицательной харизмы и ледяного гнева.

Но… так она не умела, вот и оставалось мысленно пинать самолётный хвост и нервировать несчастного японца…