Книга Медведище и его выбор, страница 28 – Ольга Назарова

Она порадовалась, что обладает воистину ястребиным зрением — увидела неподходящее соседство издалека.

Николай не очень удивился, когда его смартфон завибрировал, оповещая о новом вызове.

Абонент под названием «Эфа» просто-таки жаждал его слышать.

— Слушаю вас.

— Николай, к сожалению, мне срочно нужно ехать по делам, мне так жаль…

— Можно подумать, что меня это должно расстроить! — хмыкнул про себя вредный Миронов. Правда, вслух что-то буркнул. Невнятно-вежливое.

— Надеюсь, мы с вами ещё встретимся! — пропел нежный голосок Сони-Эфы, которую Николай окрестил змеёй эфой за бесспорную красоту и безусловную ядoвитую смeртoнoсность.

Услышав на бис повтор недавнего бурчания, Соня, обозлённая разом и на дрянную девицу, подвернувшуюся ей под ноги, на этого медведя — Миронова, и на весь мир в придачу, торопливо оплатила заказ, оделась да заспешила из ресторана прочь.

Она не знала, что не так уж и далеко от неё в квартиру Мироновых входит гость — знаменитый и весьма талантливый во всех отношениях актёр Соколовский.

— Лидия Андреевна, добрый день! — огромный букет роз был галантно вручен хозяйке и сопровождён изысканным поклоном. — Я так рад вашему приглашению.

Через несколько минут они уже сидели в гостиной, а помощница по хозяйству подавала им кофе и выпечку.

— Я хочу ещё раз поблагодарить вас за помощь! Вы так меня выручили! — Соколовский переждал восклицания хозяйки о том, что ничего такого она не сделала, и картинно прижал руку к груди, демонстрируя сердечность своих слов. — И да, я должен объяснить вам некоторые обстоятельства…

Лидия Андреевна рассмеялась, — Нет, не должны. Я не любопытна.

— Вы просто изумительно тактичны, и ваш муж обладает истинным сокровищем! — прокомментировал Соколовский. — Но тем не менее, я бы хотел объясниться… Я немного увлёкся ухаживаниями за одной прелестной женщиной, которая, увы и ах, оказалась замужем. А её муж — грубиян и невежда, отчего-то был против наших невиннейших разговоров, — Филипп откинул кудри и рассмеялся. — Последствия вы видели. А после того, как вы меня приютили, я смог добраться до яхты друзей, на которой и прибыл на то чудесное побережье…

Лидия улыбалась, кивала и не верила. Для неё, как для матери троих весьма предприимчивых сыновей, было очевидно, что в этом рассказе нет ни одного правдивого заключения.

— Ну вот… теперь моя совесть чиста! — заключил Соколовский, подумав, что его совесть — это такое летучее явление, что к ней никакая грязь пристать попросту не успевает, — Насколько я понял, у вас есть ко мне какое-то дело?

В тончайшие чашки уютно лилась заварка, пирожные глянцево поблёскивали кремовыми боками, тонко нарезанные лимонные ломтики исходили соком…

— Красотища… — подумал Соколовский, легонько усмехаясь, — Как я весь этот антураж люблю и уважаю! И ведь, что показательно, всё это ради моей скромной особы… Интересно, и зачем это я Мироновой понадобился? Она не поклонница, не легкомысленная дама, которой льстит присутствие за столом известного актёра… если уж на то пошло, её супруг мог бы киностудию ей купить — так, чтобы чаи там распивать!

Поддержание ни к чему ни обязывающей светской беседы давалось Соколовскому легко и непринуждённо — он мог в этот момент обдумывать абсолютно сторонние предметы, но это не касалось разговора с Лидией Андреевной.