Книга Медведище и его выбор, страница 54 – Ольга Назарова

Соколовского она увидела сразу же — ещё бы, с его-то ростом и фигурой…

Он стоял у стеклянной стены и со странным выражением лица смотрел в небо.

Изобразить изумление от встречи Соне было просто, а вот дичайшее раздражение от того, что проклятый тип с досадой отвернулся от заоконной пустоты и раздосадовано воззрился на неё, пришлось сдерживать изо всех сил!

— Он меня что? Не узнал?

Соколовскому бы аплодировали все жертвы Калязиновой, кроме, пожалуй, последнего несчастного, по фамилии Игоревский, который ещё питал какие-то иллюзии, наивно надеясь на счастливую семейную жизнь с прекрасной Сонечкой.

Да-да… это был именно её коронный приём — заинтересовать, а потом, при следующей встрече, воззриться на объект с неким недоумением типа: «Мущщщщина, а вы хто? Я вас что-то и не припомню.»

Собственный приём, вывернутый наизнанку, Соня банально не узнала — ей и в голову не пришло, что с ней ТОЖЕ так можно поступить. Вместо этого, она постаралась сдержать гнев и очаровать паразита так, чтобы на сей-то раз он точно не вывернулся!

— А может, оно и к лучшему! — думала Сонечка, изящно прихватив Соколовского за локоть, — Контакт ближе, теперь-то никуда он не денется!

Милая наивность…

— Филипп! — к Соколовскому торопилась прелестная белокурая девушка в сопровождении полной своей противоположности — чернокожего и черноволосого типа. — Помнишь, ты просил тебя с Васей познакомить? Знакомлю! Филипп — это Вася, Вася — это Филипп!

— А! Свет моих очей! Светланочка! — Соколовский раскрыл объятия, нимало не смущаясь висящей на локте Сони.

Правда, как-то так вышло, что ловкая Светочка, моментально сообразившая по стремительному взгляду Соколовского, что вот ЭТА особа явно лишняя, изящно вклинилась между Соней и её жертвой.

— Девушка, вы извините нас, да? — добродушный актёр Вася, который несмотря на свой изумительный характер, в актёрской тусовке знал всё и вся, а уж тем более таких хищных прилипал, довершил начатое подругой и партнёршей-Дездемоной по спектаклю «Отелло».

— Эээээ… вы, кажется, Соня, да? Извините, но мне надо пообщаться с коллегами, — вальяжно кивнул Соне Соколовский, элегантно изобразив, что напрочь забыл её имя.

Троица актёров, оживлённо беседуя, удалилась, оставив Калязинову в полном потрясении стоять у прозрачной стены ресторана.

— Поклонница? — беззвучно уточнила Светочка.

— Хищница, — тем же тоном ответил Соколовский. — Но в пролёте, о чём сама пока не в курсе. Да, Вася! У меня есть для вас интересное предложение!

Соню потряхивало от ярости. Она была готова лично выкинуть проклятого Соколовского из окна.

— Благо тут лететь долго, было бы у него время имя моё вспомнить! — шипела она, спускаясь на лифте из ресторана. Лифт тоже особо не торопился, так что идея мести успела прилететь в голову, расцвести буйным цветом, созреть и внедриться в Сонино сознание. — Ну, всё! Ты у меня попляшешь! Я тебе устрою! А мать тебя просто закопает!

* * *

Николай приехал в отцовский дом на берегу озера поздно вечером.

— Милый, ты всё-таки вырвался! — обняла его мама. — Как я рада!

— Я тоже! Привет! — он обнял её, отца, а потом подозрительно воззрился на крайне довольную Лидию Андреевну, которая уже захватила переноску с Тохтамышкой и умильно ей улыбалась.

— Мааам, а на этот раз у нас никакого парада-алле не планируется? Ну, с картинным предупреждением? Честное слово, мне лучше словами сказать, я вменяемый, я пойму.