Онлайн книга «Счастье в добрые руки»
|
Хантеров с живым интересом осмотрел зама. Так как невесёлую историю личных неудач Палашова во всём, что касалось женщин, Кирилл Харитонович знал преотлично, свежие данные очень и очень его заинтересовали. – Люблю себя в искусстве! – решил он, а вслух заявил: – А знаешь, что? Сдаётся мне, что если это было покушение, то оно может и повториться. И если рядом не окажется ни тебя, ни Соколовского, то Патрушева может серьёзно пострадать, если не больше… Вообще-то из-за такого полёта можно и шею свернуть. Так что давай-ка мы к ней кого-нибудь поопытнее приставим! Понаблюдать, да и поохранять. Я бы тебя послал – всё-таки тебе этот мир более-менее знаком, но ты же с травмой. – Да нет уже никакой травмы! – ожидаемо заявил наивный Палашов, неосознанно чеканя шаг в направлении начальственно-коварной западни. – Я нормально себя чувствую и справлюсь. А этот актёрско-модельный гадюшник мне, и правда, знаком! Не удивлюсь, если ей просто кто-то позавидовал! – Есть чему? – как бы невзначай уточнил Хак. – Есть! – снова попался Палашов, но тут же опомнился, – В смысле, красивая девушка, да ещё приглашена, получается, со стороны. Да ещё Соколовский… – А что Соколовский? – живо заинтересовался Хак. – Как что? Он же знаменитость, с ним любая из этого курятника будет счастлива работать. И запомнят её хорошо – как девушку Соколовского из рекламы, – Палашов поморщился. – Логика у них такая. Мне… Анна рассказывала. Упоминать имя бывшей жены он терпеть не мог, Хак об этом знал, поэтому оценил жертву. – Ладно, можешь не продолжать, я понял. Короче, я пока без тебя тут обойдусь, а ты приставлен лично к Патрушевой. Возьми несколько ребят – пусть по периметру работают, что-то да выловят. Качели, кстати, режиссёр сообразил сохранить нетронутыми – я уже послал их изъять. Вряд ли, конечно, что-то найдём, все про отпечатки пальцев уже в курсе, но мало ли… И да… не пугай её сильно, а то, знаю я тебя! – Да не собираюсь я никого пугать, – забубнил Палашов, осознавший, что по собственной воле влип по самое горло! Нет, он бы сказал правду – и спина болит, и ребро беспокоит, но вот же незадача, забылось всё, стоило только сообразить, что кто-то осознанно повредил крепление, чтобы взлетела та светлая лёгкая птаха, а приземлилась уже бесформенной куклой с неловко вывернутыми конечностями. Как же он ненавидел всю ту среду! Змеиные улыбки, вечное шипение за спиной, комплименты-оскорбления, тонкие, как иглы, поддевки и фразы, сочащиеся ядом. Анна была там как дома – постоянно рассказывала о том, как она кого-то поддела и та «аж перекосилась», интриговала и «дружила» с кем-то, против кого-то, натравливая их друг на друга. Он не сразу это понял – слишком был прямолинеен, и, как Анна говорила, дубоват. – Дуб ветвистый! – хохотала она в лицо… Даже от воспоминаний ему стало горько и мерзко во рту, хотя, и хорошее было: – Вот! Правильно я всё вспомнил! Не дуби заново! – приказал он себе, – Все они там одним миром мазаны! Мне раньше, дураку, тоже казалось, что Анна – самая-самая… Ага. Самая! – он выругался и покрепче взялся за руль. – Мне что надо? Чтобы они спокойно отсняли рекламу, а дальше – она в Питер, я на работу. ВСЁ! В её сторону вообще не смотрю! Нет, то есть смотрю – мне ж её охранять надо, но больше ничего, ни за что и никогда! |