Онлайн книга «Счастье в добрые руки»
|
Глава 31. Съёмки на природе Второй день съёмок на природе вышел каким-то очень уж суматошным. – Не такой свет! Нет, и не этакий! Я ведь вчера с вами всё обговорил! – надрывался где-то в стороне помреж. Режиссёр вообще ощущал себя в роли капитана Смоллетта из советского мультфильма «Остров сокровищ», и мог бы безостановочно цитировать: «Мне не нравится этот корабль! Не нравится эта команда! Мне вообще ничего не нравится!» Светлана в такие моменты предпочитала не попадаться режиссёру на глаза, разумно расположившись на пенёчке за кустами. – Не надо надеяться на милости от природы, когда в этой природе осень и еды всё равно толковой не найти! – думала она, с удовольствием подтянув к себе объёмистый пакет с едой. – И вы всё это осилите? – осведомился Палашов, прислонивший себя к ближайшей берёзе. – Почему я? Вы, я надеюсь, мне поможете! – То есть, вы и на мою долю взяли? – сарказм сочился из каждого слова как пена из губки для мытья посуды, на которую щедро налили рекламируемого средства. Но такие саркастические водопады пропали даром, можно сказать, что ни за грош, потому что на Игоря воззрились изумлённые глаза «актриски». – Конечно! Тут купить-то негде… лес вокруг, а мы на весь день! Нет, там еду дают, – она махнула рукой на скрытый за деревьями фургончик, – Но вам вряд ли припасли, а я пока что-то как-то не рискую. – А Соколовского вы обделите? – Так он уже отснялся и уехал, зачем ему мой обед? И вообще, что вы всё язвите? Берите и ешьте! Палашов был свято уверен, что сейчас она достанет пару хилых бутербродов, но на свет возникла скатёрка, плотненько устроившаяся на пенёчке повыше, на скатёрку легли две салфетки, на них – тарелки… да, одноразовые, но неожиданно основательные, за ними последовали столовые приборы, а потом – курица гриль, уютно упакованная в фольгу, толстощёкие помидоры, колючие огурчики, нормальный такой, правильно пахнущий ржаной хлеб, от одного запаха которого у проголодавшегося на свежем воздухе Палашова рот непроизвольно наполнился слюной, и ещё какие-то контейнеры, которым место на «столике» не хватило, поэтому, Света расставила их рядом, угнездив во мхах. – Я не поняла, чего вы замерли так? Вам какую часть курицы? Что любите? – требовательно уточнила Патрушева, только развернувшая некое подобие скатерти-самобранки. – Я не знаю, едите ли вы драники? Если да, то вот они. – Дррраники? – чуть не поперхнулся Палашов, скромно соорудивший себе бутерброд из вожделенного дарницкого хлеба и колбасы. – Вы едите драники? – Да, а что? А вы не едите? Они, конечно, не домашние, я лучше делаю, но ничего, терпимые такие. – Вы ГОТОВИТЕ драники? – Палашов даже откусить от бутерброда забыл, так изумился. – Конечно! И драники, и пироги, и даже шашлыки! Ешьте! Что вы всё замираете… – Изумляюсь! – лаконично ответил Палашов. – Я не видел, чтобы гм… актрисы или модели так ели. – Так от обмена веществ зависит. Есть страдалицы – практически от воздуха полнеют. Такие, конечно, ограничивают себя почём зря! – А вы не боитесь… ну что вас это… – Игорь повспоминал, как говорила его бывшая жена, чуть поморщился, но выговорил: – Что разнесёт? – Неа! У меня и мама, и бабуля такие же… Полётные, как наши мужчины говорят! Игорь хотел уточнить о составе Светиной семьи, а потом решил, что его это не волнует, и занялся бутербродом, драником, тактично подброшенным ему Светой и здоровенным куском вкуснейшей курицы. |