Книга Спрячь меня (сборник), страница 109 – Марджери Аллингем

– Тут-то и возник Рэмиллис?

Ферди задал этот вопрос совершенно спокойно.

– Дело было не в нем! – Джорджия принялась защищать себя с детской искренностью. – Совсем не в нем. Я бы признала, если б это было так, любви я не стыжусь. Она прекрасна, и перед ней невозможно устоять. Мы с Рэем действительно влюбились друг в друга с первого взгляда, но до того я была ужасно, невыносимо несчастна. Ричард дико ревновал меня и жутко злился. Он был жалок и омерзителен. Он подслушивал под дверьми и в конце концов стал вызывать у меня отвращение своим собственническим поведением. Я умоляла его дать мне развод, но он отказывался. Его гадкая карьера, как обычно, была на первом месте. Не могу вам передать, каково это было. В октябре он ушел в один из своих походов, и я испытала облегчение – словно сняла тесные туфли. Рэй был таким милым. Через несколько недель он должен был возвращаться в Африку и бо́льшую часть своего отпуска провел в театре. Я полюбила его. Он был таким сильным, счастливым и открытым. Когда вернулся Ричард, стало совсем невыносимо. Теперь он вздумал экономить и стал еще более скаредным. И через некоторое время я поняла, что он сходит с ума. Видимо, у него это было в крови, и наши мучения все разбудили.

Она провела рукой по лбу. В глазах у нее плескалась искренняя боль.

– Мы жутко ссорились. Постоянно. Это было ужасно, и становилось все хуже и хуже. Он пытался заставить меня ревновать. Жалкое было зрелище. На самом деле я ни разу не видела его с Каролиной Адамсон, но он часто разглагольствовал о женщинах, поносил наш пол и постепенно все больше и больше сходил с ума. Я терпела, но жизнь моя стала невыносимой. Я боялась его. От предложения развестись он впал в бешенство. Слышать об этом ничего не хотел. Наконец он довел меня до того, что я обратилась к частным детективам на Руперт-стрит, но они ничего не обнаружили. Видимо, он действительно был не в себе, целыми днями работал и питался одними сардинами. Он уволил слугу и жил отшельником. Эта болезнь как-то называется – меланхолия, преждевременная деменция, что-то в этом духе. Детективы брали кучу денег, ничего не делали, и в результате я их уволила. А потом в июне Ричард внезапно исчез. Сначала я не могла в это поверить. Я молилась, чтобы он не возвращался. Я страдала, Вэл.

Та посмотрела на подругу с тревогой.

– Она действительно страдала, – сказала Вэл Ферди Полу. – Это правда.

Он встретил ее взгляд, и его пухлые губы скривились в легкой улыбке.

– Просто невероятно, – согласился он. – Продолжай, Джорджия. Я вижу, что ты стараешься. Не лги. Развернись в полную мощь.

Джорджия покачала головой.

– Ты не веришь мне, Ферди, – терпеливо произнесла она. – Про Рэя я лгать не могу. Это была настоящая любовь. Когда он вернулся, я поняла, что на этот раз все серьезно. Прошло примерно полтора месяца с того дня, как Ричард исчез, и я все еще боялась, что он вернется. Как-то вечером Рэй зашел ко мне в гримерку. Он просто стоял и смотрел на меня. Вы же помните, как он выглядел – такой стройный и невероятно красивый. Мы даже не говорили. Все случилось само собой. Я залила его слезами. Я была так счастлива.

Ферди Пол прыснул, и остальные присоединились к нему, хотя и смущенно, потому что она явно говорила искренне.

– Живут же некоторые! – воскликнул он. – А что было потом?