Книга Шекспир курит в сторонке, страница 44 – Дарья Донцова

– Что? – прищурилась хозяйка.

– Аврора гнется во все стороны, узлом завязывается, – пояснил Степан. – Может любую позу принять, ничего прикольнее я не видел. Покажи, крошка.

Аврора не стала отнекиваться или смущаться, она сделала мостик, придвинула ладони к пяткам, потом согнула руки в локтях, поставила на пол предплечья, просунула между ними голову и с улыбкой сказала:

– Оп-ля!

– Жуть, – обомлела Агишева, – девушка-жвачка! Хуже только бородатая женщина из шапито и карлики на велосипедах.

Аврора без усилий вернулась в нормальное положение.

– В цирке я называюсь каучук. Представляете, униформа распахивает занавес, выходят наши лилипуты, жонглируя булавами, затем собачки вытаскивают на арену карету, все думают, что внутри карлики, а оттуда выхожу я. С таким номером можно и в «Дю Солей» на кастинг податься. Реквизит много значит.

– Вам ни за что не втиснуться в эту повозку, – заявила Агишева, – туда и пятилетке не сесть.

– Мне это как чихнуть, – возразила Аврора.

– Ставлю тысячу евро, что она в секунду внутри очутится, – заржал Степан. – Давай, Зоя, на пари.

– Не советую по-глупому тратить деньги, – отбрила его хозяйка дома, – неудобно будет с тебя выигрыш требовать.

Аврора легкой походкой подошла к карете, нагнулась, как змея, вползла в маленькое узкое пространство и захлопнула изнутри дверцу.

– Зой, гони монету, – зашумел Козихин, – ишь, как круто у Аврорки получилось, словно ее тут и не было.

Рассказав эту историю, Агишева скорчила гримасу и показала на повозку пальцем:

– Ну почему народ любит китч? Отвратительная вещь! Только для циркачек! И карета не моя!

Мне стало понятно: гибкая Аврора была молода и красива. Агишева испытывала к ней простую женскую ревность и поэтому сейчас ругает карету. Если кому-то из мужчин мои умозаключения кажутся странными, то они ничего не понимают в женщинах. Я решила сменить тему беседы, не следует раздражать хозяйку.

– Правильно ли я вас поняла? Дети сюда приходили нечасто?

Зоя Владимировна села в кресло.

– У нас с Борисом своих нет, поэтому ни елок, ни утренников мы не устраивали. Ребятишек на взрослые вечеринки брать не принято, их оставляют с нянями. Хотя нет. В середине апреля, числа не припомню, Борису пришла в голову странная идея устроить цирковое представление. Пагубное влияние Козихина. Тот обожает акробаток, фокусников, клоунов. Степан свел Борю с каким-то продюсером, тот артистов привез, на мой взгляд, это была глупость. Хотя гостям понравилось, все ладоши отбили. Взрослые серьезные люди, а радовались, как дети, когда факир из шляпы котят вытаскивал. Циркач не растерялся и предложил купить, как он сказал, «волшебных кисок». Устроил аукцион и уехал с внушительной суммой в кармане. В приглашениях Борис написал: «Прошу к нам на шоу с лучшими цирковыми номерами». Венедиктовы неправильно это поняли и заявились со своим выводком, четверо мальчиков. Оправдывались потом:

– Мы решили, раз циркачи, то это забава для ребят.

Ума им не хватило подумать, что начало шоу в двадцать один час, а это совсем не детское время!

Зоя Владимировна закатила глаза.

– Вот уж когда я порадовалась, что не родила! Мальчишки по всему первому этажу носились, складывалось впечатление, будто их не четверо, а сорок. Венедиктова только через час сообразила: ее наследники тут совершенно ни к месту. Вызвала нянек, и те увели огольцов домой.

Я кивала в такт словам Агишевой. Они объясняют и пуговицу, подобранную экспертом в помещении с аквариумами, и смазанный отпечаток детской ладошки там же на столе. Мальчики успели засунуть свои носы везде, хорошо хоть не стали трогать пауков.

– Зоя Владимировна, – крикнул Илья из коридора, – а кальян?

– Он мне не нужен, – ответила хозяйка, – кто-то подарил, хочешь, забери себе.

– Спасибо, – обрадовался паренек.

– Илья вам родственник? – спросила я.

Агишева чуть вздернула брови.

– Бог мой, конечно нет! Мальчик чистит в доме бассейн, моет и дезинфицирует бани. У нас русская парная, сауна и хамам. Илья аккуратный, хорошо воспитанный. Он тут из дома в дом переходит, никогда ни в чем дурном не был замечен, не курит, не пьет, по́том не пахнет, всегда чистенький, речь правильная. Борис Олегович к нему хорошо относился, если был дома, когда Илья приезжал, всегда с ним беседовал, советовал ему пойти учиться, не все же по чужим домам с губками ползать. Недавно Илья, как водится, прибыл, а я ему сказала:

– Спасибо, голубчик, денег нет тебе заплатить. Борис Олегович умер, я нищая.

Илья ответил:

– Зоя Владимировна, я не сам по себе катаюсь, езжу от фирмы, ее хозяин в соседнем с вами поселке живет. У вас абонемент на пять лет оформлен и оплачен. Я вас еще о-го-го сколько времени обслуживать могу, расплачиваться не придется.

Я ему объяснила:

– Уезжаю отсюда, вещи не сложены, горничные ушли.

А он и предложил:

– Давайте помогу вам сумки собрать, одной тяжело.

Я честно его предупредила:

– Заплатить тебе не могу, кошелек пустой. И у меня тут люди работают, профессиональные упаковщики. А он говорит: «За ними пригляд нужен».

Я сидела с сочувствующим видом. Ай да Зоя Владимировна! При каждой нашей встрече она повторяет: «Я бедная, нищая, несчастная вдова, никто обо мне не заботится, никому я не нужна». Но потом выясняются интересные детали. По самым скромным подсчетам, имущества у «голой и босой» на полтора миллиона евро. И вещи ей, оказывается, складывают в коробки профессиональные перевозчики, а их услуги стоят дорого.

Некоторые люди обожают прикидываться сирыми и убогими, чтобы получить от других помощь. Зоя Владимировна очень убедительна в своих стонах про нищету, а добрый наивный Илья ей поверил и сейчас наблюдает за процессом сборов.

– Я ему сто раз сказала: «Спасибо, не надо», – но он все равно пришел, – продолжала Агишева, – из милосердия.

– Хороший мальчик, – кивнула я. – Зоя Владимировна, кто, кроме вас с мужем, имел ключи от дома?

Агишева пожала плечами.

– Только мы.

– А горничные? – напомнила я. – Они приезжали на работу рано, кто их впускал?

Зоя Владимировна изящно скрестила ноги.

– Экономка. Она тут постоянно жила. Вообще-то Борис Олегович поднимался в шесть, он был помесью жаворонка с совой, ложился за полночь, спал мало, тревожно, просыпался от малейшего шороха. В последние годы Боря принимал снотворное, у него на лекарство была странная реакция.

– Пять процентов принимающих успокаивающие средства впадают от этих таблеток в крайнее возбуждение, – с видом знатока подхватила я.