Онлайн книга «Смерть в Галерее»
|
8 Оказывается, это вполне возможно — пройти через двор и подняться по двум лестничным пролетам, совершенно не замечая, что делаешь. Фрэнсис, наверное, лучше запомнила бы дорогу, если бы мгновенно, по мановению волшебной палочки, оказалась у двери Филлиды. Ее охватил леденящий страх. В тот момент она даже не чувствовала ревности. Если бы это недостойное чувство поселилось в ее сердце, она не влетела бы к ним в комнату так бесцеремонно. В тот момент в ее душе не было ничего, кроме страха. Она боялась. Боялась его и боялась за него. Боялась, что совсем не знала его. Она даже не постучала и, рывком открыв дверь, вбежала в комнату, остановившись в центре ковра цвета спелой сливы. При дневном свете бьющая в глаза роскошь комнаты казалась слегка отталкивающей. Резное дерево и цвета времен Регентства производили впечатление чрезмерного, подавляющего великолепия. Дэвид и Филлида были застигнуты врасплох, как фигуры с картины на живом и роскошном фоне. Они сидели по обеим сторонам узкого стола из орехового дерева, а между ними стоял золоченый телефонный аппарат. Зеленый домашний наряд Филлиды был сшит из стеганого атласа, его полы шлейфом разлетелись по высокому ворсу ковра. Длинные голые руки были протянуты через стол, голова склонилась в безысходной печали. Дэвид держал ее руки в своих, и прозрачность ее кожи подчеркивала силу и мужественность его рук. Он привстал со стула. Воплощенное сострадание и нежность. Конечно, все это длилось только одно мгновение. Дверь еще закрывалась, а Дэвид уже стоял на ногах, засунув руки в карманы, и его лицо было серьезным и обеспокоенным. В это время Филлида медленно выпрямилась в кресле и подняла на вошедшую большие светлые глаза, полные слез. Все молчали. Целую вечность в комнате стояла звенящая тишина. Первой мыслью Фрэнсис было, что здесь только что разыгралась какая-то эмоциональная буря. Второй — что у них есть какой-то секрет от нее. И, наконец, особенно болезненная — что, в конце концов, у нее не было абсолютно никаких прав на Дэвида. Их помолвка была простым жестом сострадания с его стороны и, естественно, никак не подразумевала взаимной верности. Ощущение разочарования и одиночества, охватившее девушку, тем не менее, отрезвило и привело ее в чувство, хотя лицо ее и стало пунцовым. — О, простите, — начала она, — может, мне лучше выйти или… Ее голос угас. Они на нее даже не взглянули. Они оба сидели, зачарованно глядя на телефон. Резкий звонок разорвал тишину. Филлида подняла руку и взяла трубку. Она вся позеленела. Губы ее пересохли, она закрыла глаза. — Да, — хрипло сказала она. Фрэнсис бросила взгляд на Дэвида. Он смотрел на Филлиду, как гонщик смотрит на партнера перед самым опасным участком дороги. — Да, — повторила Филлида, с трудом шевеля губами. — Да… Это я… Филлида. О, дорогой, нет… не беспокойся… Что? О да. Да. Да… — Последнее «да» она почти прокричала, а потом была длинная пауза, пока аппарат взволнованно не затрещал. — Когда? Глаза Филлиды вдруг широко и некрасиво расширились. Ее страх передался им обоим. — Так скоро? Понимаю… Да, я рада. Конечно, я рада. Конечно, да. Конечно… До свидания… До свидания, дорогой… Аппарат продолжал звонить, но она не положила трубку, а так и сидела, тупо глядя прямо перед собой. В конце концов, Дэвид подошел, взял у нее из рук трубку и положил ее на место. |