Книга Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта, страница 42 – Карла Валентайн

При отсутствии вещественных доказательств можно провести альтернативное расследование. Пуаро это на руку, потому что ему нравится разговаривать с подозреваемыми и напрягать свои «серые клеточки». Он очень хочет увидеть полную картину, а не только ее кусочек под микроскопом.

Слово «следы» имеет множество значений, и неудивительно, что Агата использовала его с самого начала своей карьеры. Оно может относиться к небольшому количеству вещества, например косметической пудры, или следам человека, присутствовавшего на месте преступления. Однако термин «вещественные доказательства» гораздо более узок, и он напрямую вытекает из локаровского принципа обмена. Агата говорит в автобиографии, что человек, «пишущий детективы, начинает интересоваться криминологией»^[118], и я не сомневаюсь, что она читала работы Локара и прекрасно понимала процесс следообразования. Точно так же писательница ранее изучала работы Бертильона и Ломброзо. Локар, в конце концов, был ее современником: он умер в 1966 году, всего за 10 лет до Агаты. Несмотря на упоминания о запахах, волосах, почве, песке и т. д., Кристи оставляет без внимания один вид улик – следы пороха. В следующей главе мы выясним почему.

Слово «револьвер» звучит гораздо романтичнее, чем «ружье»: это оружие, кажется, специально создано для детективных романов и криминальных драм. Его винтажный шарм, возможно, связан с тем, что это одно из орудий убийства, встречающихся в классической детективной игре «Клуэдо»^[120], вышедшей на рынок в 1949 году. Тех, кто, как и я, обожает «Клуэдо» и Агату Кристи, обрадует тот факт, что создателей игры вдохновил шедевр «Десять негритят», действие которого происходит в большом изолированном доме на острове. Когда Энтони Э. Пратт разработал игру в 1943 году, в ней изначально было 10 участников-гостей – столько же, сколько несчастных гостей острова. Также в игре предусматривалось больше вариантов орудий убийства, чем в финальной версии, и многие их виды фигурируют в романе. Пузырек с ядом, топор и шприц были включены в оригинальную игру, и все они выступали орудиями убийства в книге Кристи. Хочу заметить, что Джон Карран в книге «Агата Кристи: секретный архив»^[121]говорит о том, что Кристи даже планировала написать детективный роман, в основе которого лежала бы «Клуэдо»^[122]! Жаль, что этого так и не случилось.

Поскольку Агата хорошо разбиралась в ядах, выбранные ею орудия убийства зачастую имели фармакологическую природу. Возможно, она придерживалась того же мнения, что и инспектор Карри в романе «Фокус с зеркалами» (1952): «Яды, конечно, обладают некоторой притягательностью. Это нечто более утонченное, чем револьверная пуля или какой-нибудь пошлый кинжал»^[123]. Или, быть может, персонаж из ее детских кошмаров, которого писательница называла Человеком с пистолетом (об этом говорится в ее автобиографии), навсегда вселил в нее страх перед огнестрельным оружием. Она описывала свой повторяющийся кошмар так: «Его бледно-голубые глаза встречались с моими, и я просыпалась с криком: „Человек с пистолетом, человек с пистолетом!“»^[124]Тем не менее Кристи не отказалась от «пошлых» видов оружия. Очевидно, что знания писательницы о них становились глубже с каждым произведением, отражая развитие оружия и тенденции того времени. Хотя Агата неохотно использовала огнестрельное оружие и, как писала Кэтрин Харкап в книге «М – как мышьяк: яды Агаты Кристи», «спокойно признавала, что ничего не знает о баллистике»^[125], она все же обладала знаниями о нем и провела масштабное исследование на эту тему. Хотя в ее первом романе «Загадочное происшествие в Стайлзе» огнестрельное оружие не упоминается, во втором романе, «Таинственный противник», фигурирует револьвер. В произведении «Убийство в доме викария», опубликованном в 1930 году, Агата продемонстрировала знание огнестрельного оружия. Даже если она глубоко не изучала эту тему, явно читала что-то для общего развития. В рассказах Кристи 1920–1930-х годов легко заметить, что она начинает стрелять в персонажей уже в начале своей карьеры. Согласно Харкап, в произведениях Кристи насчитывается 42 смерти, наступивших в результате огнестрельного ранения. Довольно значительная цифра, учитывая, что Кристи обычно ассоциируется с мышьяком, хотя она убила с его помощью всего лишь 13 персонажей за всю свою писательскую карьеру.