Книга Легенда о мертвой Джинни, страница 40 – Энни Кей

– Знаете, все говорят примерно одно и то же: умная, одаренная девушка ни с того ни с сего покончила с собой. Вам это не кажется странным? Я имею в виду: никто не называет даже приблизительных причин суицида, разве это не вызывало вопросов тогда, много лет назад?

Взгляд отца Мида стал тяжелым и грустным. Он словно хотел сказать что-то, но не мог.

– Конечно, это вызывало вопросы. Но только никто никогда не услышит на них ответов, моя дорогая. Некоторые тайны должны такими и оставаться.

– Почему? Вы что-то знаете? – Я буквально физически почувствовала, что что-то новое и интересное для меня таилось в голове моего собеседника.

– Знаю, – спокойно сказал он. – Я точно знаю повод, по которому Джинни Харди покончила с собой. Но по понятным причинам вам не скажу.

В этой фразе не было агрессии, он просто констатировал факт.

– Могу я узнать почему? – стараясь не выдать своей досады, спросила я.

– Можете, – кивнул он. – Потому что тайна исповеди остается таковой и после смерти исповедовавшегося.

– Но раз Генри Харди посоветовал мне поговорить с вами, наверное, он ожидал, что вы откроете мне этот секрет?

– Довольно странно, – проговорил он, – что Генри послал вас ко мне. Я почти уверен, что он и сам знает ответ на этот вопрос. Зачем же он прислал вас ко мне?

Последний вопрос он задал, как бы стараясь понять мотивы Генри. Мне это тоже казалось теперь бессмысленным: проделать такой путь, чтобы услышать «знаю, но не скажу». Наверное, поэтому я решилась задать следующие, немного жестокие вопросы.

– То есть Джинни рассказала вам то, что ее тревожило, то, из-за чего она покончила с собой. Почему же вы не остановили ее?

– Я не знал, что она собирается совершить такой грех. Она об этом не говорила, да и в целом выражалась иносказательно. Все же она была девочкой творческой. Говорила много странных, много страшных вещей. Много фантазировала, я уверен. Но она точно не говорила, что планирует сотворить с собой такое! – горячо убеждал меня священник.

Отец Мид даже раскраснелся: видно было, что мысль о том, что он не смог предотвратить самоубийство Джинни, и так тяготила его эти годы.

– Тем не менее, дорогая мисс, – проговорил он бодрым тоном того человека, которого я встретила, – едва ли вы рассчитывали, что девочка-подросток была слишком откровенной в повседневных беседах со священником, который ей в отцы годился. Для этого у девушек есть подруги.

– У Джинни они тоже были? Думаю, непросто было дружить с такой богатой и популярной девочкой.

– Это действительно так, – согласился отец Мид. – К Джинни хорошо относились, но не скажу, что она была близка со многими людьми. Слишком ярких персон у нас все же стараются не подпускать слишком близко. Но и лучшая подруга у нее была, они учились в одном классе. Мэри Стайлз, так ее зовут. Они все время вместе ходили. Наверное, у каждого в детстве должен быть лучший друг.

– А где сейчас Мэри, вы не знаете?

Отец Мид улыбнулся:

– Здесь все знают все обо всех, дорогая мисс, особенно священники. Мэри так и живет здесь. Она вышла замуж, родила детей. Один из них год назад пропал без следа.

Разговор с отцом Мидом был коротким, но внес в мою голову сумятицу.

Значит, Мэри Хит, мать Микки и Дилан, была лучшей подругой Джинни Харди. В моей голове с трудом укладывалось, что эта изможденная и агрессивная женщина когда-то являлась доверенным лицом пятнадцатилетней красивой и талантливой Вирджинии. Но, видимо, это так – какой смысл отцу Миду было бы это выдумывать? И зачем на самом деле Генри отправил меня к нему? Не для того ли, чтобы я это узнала?